Осень медленно, но верно вступала в свои права. Изредка листья подали с высоких, могучих деревьев на землю, теряясь там в еще буйной зелени травы. Промозглый ветер кружил над лесом. Среди деревьев сновали люди. Крики, смех и проклятия на чью-то голову раздавались со всех сторон. Несколько красивых девушек громко смеялись. Одетые в черные балахоны, черные высокие сапоги с острыми носами и остроконечные шляпы, они походили на стайку ведьмочек. Крупный мужчина с окладистой бородой, стоявший рядом, рассказывал им, по-видимому, что-то очень смешное. Девушки, прикрываясь ладошками, задыхались от смеха. Их звонкие голоса разлетались на весь лес. Даже вороны не просто так каркали, а, казалось, тоже смеялись вместе с красавицами.
Огромные деревья, подчиняясь вольному ветру, раскачивались, напевая свою волшебную песню, недоступную для понимания человека. Где-то там, наверху, по серо-голубому небу пролетали серые облака, будто бы нарисованные акварелью. Солнышко спряталось. Было пасмурно. Но, к счастью для съемочной группы, дождя не ожидалось. Толстый мужчина, сидя на высоком стуле около большой армейской палатки, отдавал команды операторам, указывая, куда что поставить. Рядом с ним стоял молодой человек и тщательно что-то записывал в толстую тетрадь. У входа в палатку сидела девушка и громко хлопала нумератором. Стоявший у дерева мужчина нажимал на кнопочки какого-то прибора. Полностью погрузившийся в это занятие, он, казалось, не видел ничего вокруг.
София сидела на маленьком стуле возле зеркала. Она уже переоделась в костюм для сьемок, и теперь гример заканчивала образ. В этом клипе София должна предстать самой маленькой из ведьм. Той, которая увидела свет и захотела взлететь, подобно птице, ввысь. Туда, где облака. Туда, где он, мужчина, подаривший ей любовь. Он сидел рядом. Он, которого невозможно найти на планете. Он, которых уже не бывает. Молодой человек в костюме рыцаря. Тяжелая кольчуга, железные перчатки, похожие на когти медведя, ярко-голубые глаза. Гримеры мохнатыми кисточками касались его лица, видимо, заканчивая свою работу. Молодому человеку это явно нравилось. Он предвкушал свой триумф. Еще бы, сниматься рядом с самой Софией!!! Даже после того скандала она не утратила популярности, скорее наоборот. Теперь ее имя было на слуху, наверно, у всех людей на Земле. Что чувствовала при этом сама София, его мало волновало. Впрочем, как и всех на этом свете. Ну или почти всех. А ей было холодно. Осень не самое теплое время года, а она, привыкшая к солнцу, жутко мерзла в легком одеянии. Режиссер настоял, чтобы София снималась практически обнаженной, прикрывая свою наготу тонкой черной материей, стилизованной под балахон. Дескать, так она выглядела более эротично. Поспорить было сложно, действительно, точеная фигурка, которую облегал черный блестящий материал, привлекала взгляды. Да и не в том она была положении, чтобы ругаться с режиссерами. От Софии и так все отвернулись, где ей найти другого. Ладно, хоть этот согласился. Но наряд не спасал от холода. И София мелко дрожала. Девушка-гример пыталась нанести последние штрихи, требующие особенной точности, но у нее никак не получалось. Впрочем, и без этих штрихов из зеркала смотрела вполне себе симпатичная и мертвая ведьмочка. Все было на месте. Яркие карие глаза, горящие на светло-сером лице, черные губки, большой страшный красный шрам на щечке, светлые волосы. Как ни странно, но даже в таком амплуа она притягивала к себе, словно магнит. Софии было страшно представить, как холодно за пределами палатки. К холоду там присоединялся еще и ветер, сотрясающий крышу и стены. От мысли о том, что придется несколько часов стоять на этом ветру, она дрожала еще сильнее. Молодой человек вдруг неожиданно чихнул и засмеялся. Видимо, девушка-гример переусердствовала со своей кисточкой. София невольно оглянулась. Занавеска палатки откинулась, и в проеме появилось лицо девушки с нумератором.
- Все готово, ждут только вас.
- Хорошо, хорошо, - воскликнула София. - Мы тоже уже почти закончили.
- У меня все, - сквозь улыбку сказала девушка, гримирующая молодого человека, - рыцарь готов.
- Тогда, наверно, пора, - вздохнула София.
- Но вот тут еще чуть-чуть надо... - попыталась возразить девушка-гример.
София посмотрела на себя в зеркало.
- Мне кажется, я и так красивая.
Она скорчила смешную гримасу. Молодой человек улыбнулся. Наверно, ему не терпелось прижать Софию к себе, как это было написано в сценарии. Девушки улыбнулись тоже. Что было в их головах, осталось неизвестным.
- Ну что там, долго еще? - раздался голос толстого мужчины на стуле.
София вздохнула и встала. Снаружи уже толпились девушки-ведьмочки, у каждой - своя роль. Они с нетерпением ждали начала. Это был их звездный, ну или почти звездный час. Рядом с ними стоял крупный мужчина с густой бородой, красными от линз глазами и большими клыками, чуть-чуть торчащими изо рта. В руках мужчина держал тяжелый кнут. Вполне настоящий. София вздрогнула, увидев его. Она вдруг представила, как вот таким же кнутом когда-то били реальных людей. В жизни. Как он рассекал кожу и мышцы несчастных до самых костей. От этой мысли ей стало страшно. Как будто ее саму сейчас стеганут по спине. Она поежилась, пытаясь удержать крохи тепла, но тонкий продуваемый насквозь наряд совершенно не согревал. За Софией из палатки вышел рыцарь. Важно расправил плечи. Заметив улыбки в глазах ведьмочек, он с величественным видом изрек:
- Да, я такой! Красивый, правда?
Ответа не последовало. Улыбки стали шире.
- Ну что так долго-то? - раздалось со стула. - Давайте уже быстрее. Всем приготовиться. Где конь? Я спрашиваю, где этот чертов конь? Палач, что вы стоите? Вы где должны быть? Возле кустов? А чего вы здесь делаете? Там человек уже ждет вас, вон сами посмотрите. Ведьмы, вам особое приглашение надо? Нет, ну что за бардак. Просто невозможно работать. Если так будет продолжаться, этот клип сами снимать будете. Ну что случилось? - обернувшись к молодому человеку с тетрадкой, спросил режиссер. - Что такое?
- Я хотел спросить, на какое время назначить обед.
В глазах режиссера сверкнули молнии. Но он сдержался. Один Бог ведает как. Он отвернулся и, немного успокоившись, продолжил:
- Хорошо, уважаемые девушки, София, пожалуйста, пройдите вон туда.
Рука мужчины четко показывала на просвет среди деревьев, куда были направлены две или три камеры. Палачу с кнутом повторять дважды не пришлось. Он уже стоял перед кустами, рядом с деревом. В стороне от главной сцены. Там должны были снимать короткие эпизоды, где он машет кнутом, срезая довольно толстые ветки с окружающей растительности. Один из сотрудников вел под уздцы белого коня для съемки той части клипа, в которой благородный рыцарь скачет в поисках своей любимой. Рыцарь явно не ожидал, что конь будет таким большим. Под насмешливые улыбки ведьмочек попытался запрыгнуть на него, как это показывали в фильмах про лихих ковбоев, но ничего не получалось. Седло съезжало на бок, а больше ему не за что было ухватиться. Режиссер молча наблюдал эту сцену. Ему очень хотелось что-то сказать, но он не стал этого делать. Наконец рыцарь взгромоздился на коня. Помощник, что все это время держал животное под уздцы, повел его в сторону. К двум грузовикам и автобусу рядом с грунтовой дорогой среди леса.
- Ну, слава богу, - произнес режиссер.
- Да, - усмехнулась одна из ведьмочек. - Рыцари теперь не те, что раньше.
Наконец все заняли свои места. Режиссер что-то сказал в рацию. Девушка щелкнула нумератором. В просвет между деревьев выпорхнули ведьмочки.
- Стоп, стоп, так не годится. Вот ты, да, да, ты, - крикнул режиссер одной из девушек. - Вот как ты идешь? Ты за собой паровоз тащишь, что ли? Легче надо, легче. Давайте сначала, все возвращаемся обратно.
Так повторялось несколько раз. Режиссер все время кричал, требуя от девушек определенных действий, те раз за разом повторяли дубль. Сколько продолжалась съемка, София не знала. Но она точно знала, что невыносимо замерзла. Это походило на какую-то пытку. Остальные девушки были одеты более-менее тепло: в свитерах под балахонами и высоких черных сапогах. Ну а Софии приходилось терпеть. Ничего не поделаешь. Когда сцену сняли, она вздохнула с облегчением. Можно будет хоть чуточку согреться в палатке. Получилось довольно неплохо. Девушки выпархивали, словно птички из леса. Начинали кружиться друг перед другом. Брались за руки и вставали в круг. В общем, танец ведьм на шабаше. В конце эпизода из леса выпрыгивали крестьяне с вилами. Все ведьмы куда-то испарялись, а Софию ловили и уводили.
Кружка с горячим кофе согревала ее ладони. Она была единственным теплым предметом в этом лесу. Накинув на плечи легкий плед, София стояла у стола. Вокруг нее было полно людей. Девушки-ведьмочки, палач, гримеры, крестьяне, только рыцарь до сих пор где-то скакал. После того как съемка закончилась, ему вдруг захотелось покататься. Его не было уже слишком долго, поэтому пришлось отправить за ним несколько охранников. На всякий случай. Произойти с ним, конечно, ничего не могло, конь был хорошо обучен, но все-таки выяснить местонахождение рыцаря было бы неплохо. В палатке стоял громкий смех. Палач в реальной жизни был вовсе не таким грозным, как в кадре, со своим большим и страшным кнутом. И чувством юмора природа его не обделила. Девушки-ведьмочки заразительно смеялись над его шутками. Им вторили все остальные. София сквозь дрожь улыбалась. Шутки действительно были хороши. Вдруг снаружи истошно закричали:
- Держи его, держи.
Смех прекратился. По спине Софии пробежал холодок. "Конь понес, - подумала она. - Не дай бог. А этот ведь и управлять-то не умеет. А если сейчас разобьется".
- Держи, держи.
- Стой, гад.
Люди в палатке замерли, прислушиваясь. Снаружи явно что-то происходило. Один из крестьян, что стоял ближе всех ко входу, приоткрыл занавеску и высунул голову. Мельком София разглядела огромную тень. Увидеть больше она не успела. Крестьянин отлетел внутрь палатки, куда-то в толпу ведьмочек. В проеме появился высоченный мужик. Здоровенный, накачанный. На лбу незваного гостя красовалась свастика. На щеках были татуировки, значения которых София не знала. Он на мгновение остановился, всматриваясь в людей. Его интересовала только она. Почти мгновенно мужик приблизился. София даже не поняла, как это произошло. Сильная рука схватила ее за ворот и притянула к себе. На Софию полилась странная жидкость красного цвета из емкости в другой руке мужика. Вслед за ним влетел охранник. Удар электрошокера остановил громилу. Он с ненавистью посмотрел в глаза Софии и медленно повалился на землю, подминая ее под себя. Охранник с трудом скинул мужика, помогая Софии встать. Следом появился еще один. Он бросился к хулигану и, заломив тому руки, надел наручники. Все произошло так стремительно. Так неожиданно. София, опираясь на поданную ей руку, поднялась. Непонятная жидкость капала с ее головы на пол. Черный наряд промок и прилип к телу. По лицу стекали ручейки. Липкая красная жидкость. Это была кровь. Она стояла с ног до головы облитая кровью, а люди, недавно шутившие и смеявшиеся вместе со своим кумиром, щелкали телефонами. Только палач, вмиг сбросив с лица улыбку, кинулся к ней, закрывая Софию своим огромным телом. Впрочем, это мало помогло. Какие заголовки появятся в вечерних новостях, даже страшно представить.
23
Вдоль мостовой уже загорались фонари. На город медленно опускалась ночь. Все погружалось во тьму, исчезало в ней, словно прячась до восхода солнца от глаз людей. Казалось, весь мир падал в небытие. Лишь яркий шар луны, отражая солнечный свет, дарил надежду, обещая, что за тьмой обязательно будет утро.
Красивая стройная девушка в облегающем красном пальто и шляпке шла по берегу закованной в камень реки. Черные воды холодного, бурного потока. Один только вид его заставлял дрожать. Не сочетающийся ни с пальто, ни со шляпкой шарф почти полностью закрывал лицо девушки. Она шла по краю тротуара, вдоль кованого ограждения, защищающего неосторожных пешеходов от падения в черные воды. Здесь меньше людей и идти было спокойнее. Прохожие не обращали на нее внимания. Она была незаметна для них. Как будто создана из чего-то невидимого и неощутимого, что существует вне материи, подчиняясь другим законам мироздания. Софии такое отсутствие внимания казалось довольно удивительным, впрочем, ей вполне нравилось быть невидимкой. Иногда некоторые люди проходили совсем близко от нее. Неприятное ощущение. Как обжигающее пламя. И она старалась держаться подальше от всех. А на самом краю, ближе к ограждению, было комфортно. Можно даже представить, что она обыкновенная девушка. Такая же, как десятки других, что проходили мимо. Просто гуляет по берегу реки, наслаждаясь видами. Представить, как после прогулки она вернется домой, в маленькую уютную квартиру. Обнимет мягкую подушечку в виде котенка. Представить, что ее там кто-то ждет и любит, что она нужна кому-то.
В окнах горели огни, там текла чья-то жизнь. Там любили, встречались, расставались, праздновали, горевали. Эта удивительная, бурная, наполненная эмоциями жизнь протекала мимо нее. Мысли о суициде овладели ею и никак не хотели уходить. Но ведь для чего-то жизнь дана ей. И у того, кто ее дал, видимо, были какие-то планы. Она нужна этому миру. Она нужна этим людям. Или нет? Зачем она им? Зачем ей жизнь? Зачем все это? София отчетливо почувствовала, насколько она одинока. И насколько все бессмысленно.
Она шла вдоль черной реки, сбежав от своих собственных охранников. Золотая клетка почти раздавила ее. Птицы не могут жить без крыльев. И она не могла. София не знала, сколько она бродила по улицам, рассматривая машины, людей, их жизнь. Их страдания, любовь, боль. Этот странный мир. Где люди, презирая друг друга, целовались, а любя, расставались. Мир обмана и неискренности. Софии нравилось брести, погрузившись в свои мысли, как можно дальше от всех. Она не хотела никому зла, но и видеть ту грязь, что скопилась в сердцах, тоже не хотела. Это было неприятно. Она не могла принять то мироощущение, которым жили эти люди. Этот цвет грязи.
Невольно в памяти возникали вчерашние события. Фотокамеры телефонов. Ухмылки на лицах актеров. Жажда крови в их глазах. Ее крови. Вспоминать утренние репортажи и заголовки газет вообще не хотелось. Одна только фотография окровавленной ведьмы на первой полосе... Эта кровь, что стекала по ее лицу, рукам... От одной мысли об этом бросало в дрожь. София шла по освещенной мостовой. Темная вода в реке блестела под призрачным светом луны. Из-за волн, пробегавших по ней, казалось, что это не вода, а нечто нереальное. Будто сама жизнь, само мироздание бурлит, уносясь в небытие. И никому не выбраться из этих вод. Это очень пугало ее. Собственные мысли становились страшным кошмаром. Представлялось, что если она бросится вниз, в эту пропасть, то исчезнет. И все исчезнет. Весь мир станет для нее чем-то призрачным и несущественным. И она тоже. Прекратится боль и страдание.
Река тянула ее. Пугала и тянула. Она остановилась и подошла вплотную к ограждению, которое едва доходило до пояса. Казалось, если перегнуться через него, то наверняка упадешь. Даже делать ничего не придется. Она посмотрела вниз. Было довольно высоко. София медленно повернулась спиной к реке и уселась на ограждение, схватившись за него обеими руками. Несколько минут сидела, прислушиваясь к себе. Внутри было пусто. Ни страха, ни желания что-либо менять. Даже боли не было. Она посмотрела на дом на другой стороне мостовой, на горящие фонари, на безразличных людей, что шли мимо. Всем было плевать на нее. София вытянула ноги и закрыла глаза. Мир погрузился во тьму. Все исчезло. Она медленно разжала руки. Мир исчез. Она даже не почувствовала, как начала отклоняться назад. Лишь где-то в глубинах сознания мелькнуло: "Вот и все". Из реки уже не выбраться, сколько ни барахтайся.
Стремительный поток черной воды, громко бурля, исчезал в ночи. Никто из прохожих не остановился и не схватил ее за руку. Все буднично шли мимо. А может, кто-то даже ждал, когда же наконец упадет эта странная девушка. В душе было пусто. София почувствовала, что теряет равновесие. Ноги приподнялись, голова закружилась... Вдруг кто-то жалобно мяукнул. Большой черный кот забрался на перила рядом с ней. Она вспомнила слова человека из небоскреба: "Интересно, что вы выберете? Суицид? Нас это вполне устроит". Кот снова мяукнул и стукнул ее мягкой лапкой. София вспомнила свои детские страхи. Ту странную девочку. Наконец, тело перевесило и она почувствовала, что падает. "Все", - пронеслось в голове. Острые когти больно вцепились в ее ногу. От неожиданности София резко дернулась вперед. Она уже почти летела, когда рука нащупала ограждение.
24
Двери вагона открылись, и несколько человек выскочили на платформу станции метро. Компания молодых людей и девушек шумела, видимо, направляясь на какое-то веселое мероприятие. Громко смеясь, они двинулись в сторону эскалаторов, попутно пиная мусорные корзины, стоявшие возле квадратных колонн станции. Девушки уже явно выбрали себе кавалеров, а кавалеры, поделив красоток, обдумывали, где и как ими заняться. Девушки полагали, что они королевы и выбор за ними. Молодые люди знали, кого они будут сегодня пользовать. Мир победившего феминизма, что поделать. Женщины сами этого хотели.
Александр вышел вслед за ними. "Бестолковая молодежь, - подумал он, глядя вслед удаляющейся компании. - Потом реветь будут, дескать, вот, я думала, а он... Феминизм победил. Женщины сами не захотели оставаться возвышенными богинями, как раньше, предпочли быть мужиками в юбках, вот и получили статус резиновой куклы для плотских утех. Куда катится мир? Что будет дальше? А есть ли будущее у нашего будущего?" Последнее время Александр стал частенько размышлять о мире вокруг него. Удивительно, но его начали посещать мысли, совершенно ему не свойственные. Так и сейчас, задумавшись, он поднимался наверх. Наружу. Там было уже темно. Осенью темнеет рано. Усталость давала о себе знать. Болели ноги, руки, спина. Очень хотелось спать, глаза сами собой закрывались, и приходилось делать большое усилие, чтобы не уснуть прямо там, в метро. С ним что-то происходило в последнее время. И он не мог понять что. В душе словно кровоточила старая рана. Навалились какая-то тяжесть и непонятная тревога, которые терзали его сердце и лишали сна, покоя. Словно предчувствие чего-то страшного и опасного, ожидающего впереди. Ощущение скорой грозы и урагана, которые могут повлиять на его судьбу. И вполне возможно, не в лучшую сторону.
Александр шел по длинному лабиринту метрополитена, вспоминая прошедший день. Хаос на площадке, крики, шум. Вся эта суета действовала на нервы и выматывала сильнее самой работы, добавляя усталости и без того измученному организму. Какая-то тьма кружила вокруг него, затуманивая разум и застилая глаза, лишая возможности видеть мир вокруг таким, каким он был, во всей его широте и непостижимости. Закрывая перед его разумом все двери и оставляя только одну, ту, где царил мрак, где было страшно...
Чертов тоннель, казалось, никогда не закончится. Александр обернулся назад. Огни фонарей цепочкой уходили в никуда и исчезали, погаснув во тьме. Впереди была та же картина. Черный квадрат в конце тоннеля, поглощавший все. Фонари загорались по мере приближения к ним человека и гасли по мере его удаления от них. В тоннеле он был один. От этого становилось жутко. В голову лезли разные глупости из фильмов ужасов. Казалось, что вот-вот эта тьма поглотит его. И откуда-то из мрака преисподней вылезет безобразное чудовище и сделает с ним что-то ужасное. Или вдруг из стены появится синяя, с облезшей кожей рука покойника, а за ней покажется страшный, полуоблезший череп с пустыми глазницами, горящими красным пламенем, и вцепится в него, чтобы затащить к себе в могилу. Александр остановился. В голову пришла мысль: а что, если свет перед ним не зажжется? Ну мало ли, лампочка перегорит или еще что... И он шагнет через границу миров, окажется внутри этой тьмы. В преисподней.
Чертов тоннель был бесконечен. Как будто во сне, что он когда-то видел. А вдруг он никогда отсюда не выберется? Наверно, это было бы хуже всего для него. Самая страшная мука ада. Вдруг неожиданно, как это обычно и бывает, лампочки погасли. Александр оказался в кромешной тьме. Точно так же, как в своих страхах и кошмарах. Фонари реагируют на движение. Когда движения нет, они гаснут, а потом не всегда загораются. Стало так темно, что он начал теряться в пространстве. Ни одного лучика света, как в могиле. В царстве мрака и покойников. Вспомнилась секретарша из кабинета директора, это жуткое нечто. А если она на самом деле была ведьмой, а Александр для нее был жертвой для страшного ритуала. Он вспомнил это мертвое создание. Только теперь не с улыбкой, а скорее с ужасом представляя себе эту жуткую рожу. Клык, торчащий из уха, и чей-то коготь в носу. Макияж покойника с огромным количеством металла на лице. Костлявые руки и тощее, как скелет, тело. Пустые, как у покойника, глаза, в которых не было огня. Такие глаза можно часто наблюдать по телевизору у политиков. Зеркала их душ, совершенно пустые. Там нет абсолютно ничего, никаких эмоций: ни гнева, ни радости, ни любви, ни ненависти. Это глаза трупа. Человек не может иметь таких глаз. Живой человек чувствует, он живет. В нем горит огонь. Если он зол, в его глазах сверкает негодование, раздражение. Если добр и счастлив, в них сияет радость. Можно быть больным, и тогда в глазах видно мучение человека. Но в глазах трупа этого ничего нет. Там пустота. Там ничто. Там смерть. И в последнее время пустых глаз становилось все больше и больше. Прямо пандемия какая-то.
Александр вдруг ощутил холод на своем плече. Чьи-то пальцы крепко схватили его за руку. Противное, мерзкое прикосновение холодной руки, от которого сжалось сердце. Он резко отпрянул и обернулся. Ледяной пот побежал по спине. Там была тьма, там было ничто. Александр не увидел ничего. Как будто тот, кто схватил его за плечо, находился у него за спиной. Передвигаясь бесшумно и невозможно для живого существа, он мистическим образом всегда оставался у него за спиной. Чтобы Александр не мог увидеть. От неизвестности становилось еще страшнее. Ужас охватил Александра и казалось, что земля уходит у него из-под ног. Словно пол тоннеля вдруг стал жидким и Александр начал проваливаться в трясину ужасного болота. Закружилась голова, и он совершенно потерял ощущение пространства, будто тьма поглощала его, забирая к себе, чтобы превратить в очередное зомби. Убить его душу и поселить в его теле что-то мертвое, мерзкое, не способное чувствовать и ощущать. Погасить огонь в его глазах.
Чья-то рука тянула его за плечо. Ужасный холод от этой руки проникал в тело. Это казалось настолько явственным. Это было так же реально, как огни большого города над ним. Рука онемела от холода, и Александр уже не мог ей пошевелить. Не получалось даже сжать ладонь, хотя он пытался изо всех сил. Рука безжизненно висела, находясь в полной власти того, кто был за спиной. А холод проникал дальше, охватывая грудь и шею. Александру показалось, что он умирает. Умирать вот так было ужасно. Он представлял свою смерть в постели, дома. Ну или на войне от осколка или пули. Но не так. Только не так. Это было самое страшное, такого ему даже воображение никогда не рисовало. Нет, он должен жить. Ему вспомнился толстый черный кот, когда он ластился к нему. Как ночью к его руке прижималось любящее мохнатое создание. Как он обхватывал своими лапками его ладонь, прижимал к себе и засыпал. Вспомнил своих родителей. Любящие глаза матери. Теплые картины из детства. Вспомнил свою боль, когда умер отец. Вспомнил нежный поцелуй девушки, в которую он был когда-то влюблен. Его душа не хотела сдаваться. Ни за что. Нет. Никогда. Холод охватывал все сильнее. Глаза неумолимо пытались закрыться. И где-то вдали уже забрезжил свет. Тот самый свет в конце тоннеля. Неясные очертания человеческого силуэта горели, словно яркая звезда. Свет приближался. Вскоре уже все вокруг охватило огнем. Свечение силуэта было настолько ярким, что слепило глаза, было даже немного больно от этого. Как тысячи вспышек электросварки одновременно. Слепящий свет окружил Александра. Он был всюду, он был сущностью всего, единственной реальностью. Весь остальной мир, такой эфемерный, словно выдуманный кем-то, не существовал.
Ощущение, что кто-то держит его за плечо, ушло. Тепло начало возвращаться в тело. Холод постепенно отпускал. Вновь появлялись ощущения. Наконец-то Александр смог пошевелить пальцами. Руку словно кололо электрическим током, чувство было очень болезненным, но вскоре и оно прошло. И тот, кто был за его спиной, царапаясь и кусаясь, словно зверь, испарился, сгорел в ярком пламени света. Кошмар закончился. Вдруг все исчезло. Александр вновь оказался в тоннеле метро, на том же месте. Он стоял на мраморном полу. Горели фонари, а яркие красные стрелки-указатели четко показывали, где выход. Как будто все, что случилось несколько мгновений назад, было всего лишь сном или фантазией. Да и было ли вообще? Впрочем, ощущение казалось слишком реальным, его воображение вряд ли могло такое придумать. Возле стены он заметил странный полупрозрачный силуэт. Явно человеческий, но словно сотканный из тумана. Черт лица было не разглядеть, они скорее угадывались интуитивно. Александр мог увидеть отдельные детали, но сложить их в одно целое не получалось. Как ни странно, силуэт не излучал опасность. И Александр его не боялся. Ему скорее было интересно, кто это, почему, как такое может быть. Неужели призраки существуют. И почему он не испытывает страха. Ведь, казалось, после всего пережитого присутствие призрака должно было повергнуть его в ужас. Но нет.
- Кто вы? Это вы тогда были, там, под дождем, в грязном тоннеле...
- Да. Это был я.
Призрак смотрел на Александра с нескрываемым интересом. А Александра охватило странное ощущение чего-то знакомого. Хотелось услышать его. Понять его мысли, узнать то, что не поддается разуму. Через что прошел этот призрак, что он видел. Далекие миры, звезды, планеты, неведанные существа, время, пространство... Какова Вселенная, что такое жизнь? И есть ли жизнь после смерти? И что она из себя представляет?
- То, что было сейчас, мне показалось? Что это было? Наверно, я схожу с ума...
- Не знаю, но, думаю, что нет.
- Вы это тоже видели? Вы видели, как что-то пыталось меня убить? Этот ужас. Эту холодную руку мертвеца...
- Нет, я видел, что вам стало плохо. Вы прижались к стене и пытались за нее ухватиться, чтобы не упасть. Видимо, вы не видели ничего вокруг.
- Наверно, это переутомление. Но это было настолько...
- На нашей планете тоже встречается такое. Когда человек невероятно устал и находится на грани между сном и бодрствованием. Ничего необычного. Можно сказать, то, что вам показалось, на самом деле просто приснилось. Это был сон.
- Но это было так реально. Слишком реально для сна. Я увидел свет и силуэт человека в нем. После этого все прошло... Это из-за вас. Вы прогнали это существо. Мне было очень страшно. Вы спасли меня.
- Нет, не я. Я просто пришел, потому что был нужен вам. Я даже не знаю, как тут оказался. Просто почувствовал, а потом... Я тоже, как и вы, простой человек. Мы проводили эксперимент на одной темной планете, и получилось так, что я со своей любимой оказался где-то между миров. Вне времени и вне пространства. Я не знаю, как такое возможно. Видимо, это результат какой-то ошибки. Хотя так не бывает. В системе нет ничего случайного. Я не знаю... Это невозможно объяснить. Это где-то между миром материи и миром по ту сторону, наверно. Я живой человек. Так же, как и вы. Но нахожусь... Как будто рядом с вами, вот здесь, в тоннеле метро, и одновременно в любом другом месте. Я не понимаю, как это действует, по каким законам физики, если они вообще тут работают, в чем я сомневаюсь. Я не знаю почему... Это невозможно... И я не представляю, как отсюда выбраться. А самое главное, где найти мою любимую в бесконечности пространства, миров, времени. Все так... Не знаю почему, но мне кажется, она здесь, в вашем мире. Я это чувствую. Это сложно объяснить, но...
- Но это невозможно. Так не бывает... Разве можно оказаться между миром живых и миром за пределом жизни? Я никогда о таком не слышал. Бывает агония, когда человек уже не живой, но еще и не мертв. Но это другое и длится секунды.
- Я не знаю. Время, пространство, материя, не материя, антиматерия, измерения... Все это слишком сложно. Это то, о чем людям не стоит знать. Не все знания нужны человеку. Возможно, когда-нибудь потом, когда он дорастет... Но... Не надо открывать этот ящик Пандоры. Она была права. Странная девушка в старомодном пальто. Жаль, что мы тогда не послушали ее. Мы приоткрыли дверку, а теперь за это расплачиваемся.
- Ее? В вашем мире тоже есть провидцы? Расскажите о себе. Мне очень интересно. Откуда вы? Как вы живете, как устроен ваш мир? Множество людей пытаются доказать, что вас не может быть, что вы не существуете, а передо мной человек с другой планеты. И он так же реален, как и все вокруг. Хотя это невозможно.
- Почему? Только в одной вашей Галактике миллиарды звезд. Возле большинства из них есть планеты. И таких галактик бесчисленное количество. А одна ли Вселенная или их тоже миллиарды, это одному Богу известно. Все, что вас окружает, все мироздание - это огромная, невообразимая система, состоящая из бесконечного количества подсистем, являющихся системами других подсистем. И если есть жизнь на одной планете, то с вероятностью почти сто процентов она должна существовать где-то еще. И таких миров наверняка тоже неисчислимое множество. Только вот вряд ли можно их увидеть. Расстояния слишком велики. И преодолеть их могут единицы, если это вообще возможно. А как выбрать из общего количества планетных систем одну, чтобы посетить ее. Ведь их, наверное, еще больше, чем расстояние между звездами, измеренное в метрах. Это все равно что найти один нужный атом в горе размером с Эверест. Вероятность, бесконечно приближающаяся к нолю. Но тем не менее жизнь далеко не единичный случай. Даже разумная жизнь.
- Да, это действительно выглядит фантастично. Я бы никогда не поверил в существование инопланетян. Но вы же здесь. Значит, передвижение между мирами возможно. А может, я сошел с ума и все это мне мерещится? - Александр принялся щипать себя за руку, проверяя, спит он или нет.
- Да я здесь, вам не мерещится, - тихо произнес призрак, а потом задумчиво добавил: - Только вот знать бы еще, где здесь и когда здесь. Да еще и как это получилось.
- А ваша планета всегда такая темная? - спросил Александр, отвлекая призрака от, видимо, мучавших его мыслей. - Да, не повезло вам. У нас вот солнце каждый день бывает. Наверно, наша планета для вас как море света.
- Ну нет, почему же? У нас тоже прекрасная планета. И света там ничуть не меньше. А на той темной планете просто стоит космическая база. Мы там работали. В вашей планетарной системе такие планеты тоже есть.
- И вы вот так просто летаете между планетами? - изумился Александр. - Хотя, впрочем...
- В общем-то да. Всего лишь другая планета.
- Интересно, а ваша цивилизация контактировала еще с какими-то инопланетными существами?
- Нет, - грустно улыбнулся призрак. - К сожалению, мы опоздали. Впрочем, могу вас поздравить, вы стали первыми.
- Ну да, я вас тоже, - улыбнулся в ответ Александр, - только почему-то вы, как мне кажется, не очень рады этому.
- Ваша планета так сильно напоминает Эцилос. Но только несколько тысячелетий назад. И темную планету тоже напоминает.
- Несколько тысячелетий? Да, это много. Наверно, когда мы сможем вот так же, как вы, летать на другие планеты, вы уже колонизируете звезды. Хотя, наверно, когда-нибудь сюжеты фантастических фильмов про межгалактические цивилизации станут реальностью.
- Большинство цивилизаций не доживают даже до вашего уровня развития. А до уровня развития моего мира дожил только он один. По крайней мере, я других не знаю. Вы можете сами углубиться в историю вашей собственной планеты и вашего вида. Увидите, что там было множество разных цивилизаций, и где они сейчас? От них остались одни только руины. Тогдашние огромные небоскребы. Символ достижений человечества. И на нашей планете было множество таких цивилизаций. Да и не только на нашей, но и на соседних. Статистика, к сожалению, неутешительная.
- Хотите сказать, что и мы, вероятно, должны погибнуть? - усмехнулся Александр.
- Ну я не знаю, это вам решать. Впрочем, вероятно, да. Мне кажется, у вас мало шансов.
- Да ну, бросьте. С чего вы взяли, что все должны обязательно погибнуть? Вот вы же выжили как-то... Значит, всегда есть шанс.
- Мы выжили, потому что смогли перестроить свое сознание. Принять нравственные ценности. Если хотите, Божьи ценности, заповеди. Отбросили всю грязь, что пыталась затянуть нас в бездну порока. Изменить свое общество, забыв меркантильные интересы, которые, как камень, тянули нас на дно. Перестроить политическую, экономическую, социальную сферы жизни. Другого варианта нет. Сумеет ли ваша цивилизация поступить так же? Большой вопрос. Какова ваша судьба? Решать только вам самим.
- Но ведь это только ваш путь. Не может быть, чтобы не существовало других вариантов. Вы ошибаетесь, - возразил Александр.
- Во всех известных нам случаях, со всеми разумными цивилизациями происходило одно и то же. И вряд ли вы будете исключением. Вы заперты на своей планете. Ресурсы рано или поздно закончатся. Выбраться за ее пределы вы не в состоянии. Потому что одно государство не осилит это. А объединиться у вас никогда не получится. Вы же ненавидите друг друга. Но даже и выберетесь, так что с того толку? Кроме одной своей планеты, уничтожите еще и соседние. С вами случится то, что и со всеми остальными. Вы построите себе муравейник, превратитесь в злобных, безмозглых, бесполых и бесправных существ. Во главе муравейника будут сидеть постоянно враждующие между собой представители элиты. Отсюда междоусобные войны, голод, смерти, геноцид, революции и все остальные "прелести" подобного общества. А дальше? Обладая достаточно мощным оружием, даже таким, как ваше сегодняшнее, уничтожить все живое - дело лишь времени. Тысяча лет для человечества - это секунда для Вселенной. Подобное уже случалось. И вы ничем не лучше всех остальных.
- Я вам не верю. Не может быть такого, чтобы не было выхода. Неужели вы считаете, что человечество обречено?
- Да нет, выход есть, но... Судя по тому, что я увидел на этой планете, не для вас. Да вы и не хотите никакого выхода. И добровольно движетесь в пропасть. Оглянитесь вокруг, что вы видите? Один скандирует: "Да здравствуют бесполые существа". Другой строит очередной рейх. Кто-то с ножом в руках кричит: "Убей неверного" - и отрезает голову человеку, который всего лишь по-своему молился Богу. А где-то уже построили муравейник. Очень эффективный с точки зрения экономики. Мы тоже прошли через это. На Эцилос когда-то пытались создать подобное общество. Рабство всегда и везде было выгодным для тех, у кого есть рабы, но не для самих рабов. Дозволенность убийств, разврата, беспредела, которую насаждают деятели вашего искусства в вашем сознании, просто поражает. Жестокость ваших сердец давно перешла все мыслимые границы. Вы жаждете видеть кровь и боль, замешанную на порнографии. Такое уже было, поверьте. Вы не первые. И боюсь, что точку невозврата ваша цивилизация уже прошла. В своем падении вы ушли дальше нас. Намного дальше. И уже никогда не примете Бога в своем сердце. Разве что идола с рогами.
- Ну помогите нам. Если вы так хорошо все знаете, просветите нас. Расскажите правильным людям. Покажите им. Я не знаю... Ну сделайте что-нибудь...
- А как? Вот я рассказал вам, а дальше что? Ну представьте, что вы встретили какого-нибудь императора из Древнего Рима и сообщили ему, что разврат - это плохо. Культ вседозволенности и греха - прямой путь к гибели его государства. Что случилось бы?
- Ну, возможно, он услышал бы нас. И Римская империя существовала бы до сих пор. Может, мы смогли бы стать вам ровней?
- А вам надо обязательно быть кому-то ровней? Это бессмысленный разговор. В реальной жизни после того, как появились христиане, их стали травить зверями на арене. В реальной жизни император стал еще злее и начал творить еще более страшные вещи, чем раньше. Весь этот разговор не имеет смысла. Каждая цивилизация сама выбирает свой путь, и у каждого пути будет свой конец. Все зависит только от вас самих. От вашего выбора. И больше ни от кого. Даже Господь Бог здесь бессилен.
- У вас тоже верят в Бога?
- Не в того, в которого верите вы. Все не так, как вы думаете. Впрочем, истина одна: Бог есть, Бог един, Бог - создатель и Бог - есть любовь.
- Но если все происходит по воле Божьей, значит, вы неспроста попали именно сюда. Подумайте об этом. Может, Господь кинул нам спасательный круг?
- Ну да, может быть. Пути Господни неисповедимы. Я не знаю, для чего, почему, как... Я не так часто путешествую между мирами. Такое случилось первый раз в моей жизни. Но мы с вами определенно чем-то связаны. Это абсолютно точно.
Со стороны выхода на платформу загорелся свет. По лестнице вдали поднимался человек. Показалась шапка, потом серое неприглядное пальто, серые брюки, грязные ботинки. Таких людей в последнее время становилось все больше и больше. Наверно, появилась мода на серые пальто. Человек быстрым шагом направился в сторону выхода. Он приближался к Александру, сверля его глазами. Колючий липкий взгляд скользил по странному мужику, стоявшему у стены и разговаривавшему с самим собой. Человек разглядывал Александра, как муху под микроскопом. Таким взглядом люди запоминают особые приметы, во что одет, обут. Как будто составляют фоторобот, чтобы воспроизвести его потом на бумаге. Руки, засунутые в карман, время от времени дергались. Человек проследил направление взгляда Александра. Наткнувшись на стену, начал внимательно изучать и запоминать облицовочную плитку. Ничто не ускользнуло от человека. Ничто, кроме главного, того, что он не мог видеть. Собеседника странного мужика. Видимо, приняв Александра за сумасшедшего, человек отвернулся. Пройдя мимо, он вынул руки из карманов и, уже ни на что не обращая внимания, поспешил к выходу. Впереди виднелась лестница в мир снаружи. Где-то там, наверху, горели огни фонарей, освещая черный асфальт улицы, старинные здания на противоположной от метро стороне, автомобильную дорогу. Пешеходные дорожки с бордюрами. Беспокойный город с бурлящей в нем жизнью.
Вечные пробки и толпы. Машины, люди, животные, дома, улицы, фонари, билборды, вывески, рекламы, афиши. Огромное лицо красивой женщины улыбалось с рекламного щита у обочины. Его повесили совсем недавно. До концерта Софии оставалось немного, и местные продавцы душ занялись рекламой. А над городом, где-то высоко в небе, сиял небольшой шар луны. Вечного спутника планеты. Родной младшей сестры Земли. Шар, видевший рождение человечества и освещавший ночной мир для людей с самого момента их появления. Мистический, загадочный, волшебный фонарь в ночи.
- Может быть, мы и связаны. Только что я могу? Изменить мир мне не под силу. Я простой человек, - произнес Александр, отвернувшись, словно разговаривая сам с собой. - Извините, мне пора идти.
Он чуть помедлил, словно решаясь на что-то, и быстрым шагом направился вслед за человеком, который только что его рассматривал. Призрак вновь остался один. Всегда один в этом страшном мире победившего порока. Он смотрел в спину Александра и вспоминал свой дом. Там, где горела яркая звезда. Где он и она были вместе.