Мало-помалу шли дни. Наступил сентябрь, похолодало, начались дожди.
Жители Ламтон-холла начали собираться по вечерам и разговаривать. Общих тем у них находилось немного, но все чувствовали себя одинокими, и потому каждый день педантично соблюдали ритуал. Одному только мистеру Тауэру общество самого себя никогда не было в тягость, и потому он подходил позже всех на час или два, когда Вивиана бросала рукоделие, а Эдмунд откладывал книгу, которую он якобы читал, и вынужденно начинал участвовать в разговорах. Вивиана и Эдмунд любили рассказы мистера Тауэра и с удовольствием его слушали, а вот Уолтерс, после бала у леди Марты ставший еще более несносным, постоянно перебивал бывшего хозяина Ламтон-холла и грубил так отчаянно, как никогда прежде. Ретт и Эдмунд изумлялись, что могло сотворить с их другом такое, что они уже не узнавали его. Заметила перемены в его поведении и Вивиана.
─ Порой Вы невыносимы, мистер Уолтерс, ─ сказала девушка, покачав головой, когда молодой человек изрек очередную сальность, ─ я даже начинаю опасаться, не обращаетесь ли Вы мало-помалу в дикого зверя. Это, знаете ли, было бы очень некстати. Шерсть в доме и тому подобное.
─ А Эдмунда Вы не опасаетесь?
─ Мистера Купера? ─ Вивиана, не ожидавшая такого ответа, изумленно повернулась к Уолтерсу, оторвавшись от вышивания. ─ Отчего я должна его опасаться?
─ Ну-у, он смотрит на Вас с таким обожанием, что, кажется, готов выкрасть из поместья да увлечь в лес. И оставить рядом с собой, чтобы жить там, как звери, раз как люди вы жить не можете. Вы ведь у нас то ли вдова, то ли нет, то ли добропорядочная женщина, то ли...
Вивиана вспыхнула. Руки ее напряглись, ногти впились в пяльцы, портя ткань. И тут в гостиную вошел Ретт.
─ Рэндалл, я слышал, что ты сказал. Надеюсь, ты пьян, иначе я решу, что ты сошел с ума, раз растерял все представления о приличиях.
─ Ох, оставьте его, мистер Кинг, ─ сказала Вивиана, взяв себя в руки. Появление Ретта дало ей несколько минут на успокоительный вдох, ─ здесь, в глуши, наш друг совсем погибает, и уязвленное самолюбие точит его мозг, ─ девушка повела плечом, ─ или я не права? Как, мистер Уолтерс?
Тот только махнул рукой. А вот Эдмунд напрягся. Заложил книгу пальцем и насторожился.
─ К слову... Мы все говорим и говорим о том, что с Вивианой что-то нужно делать, однако же не предпринимаем никаких шагов к тому. Извещение в газету мы так за два с половиной месяца и не послали. Вивиана больше не выезжает, но на балу у моей сестры была представлена дочерью мистера Тауэра, то ли оправившейся от тяжелой болезни, то ли...
─ Почти воскресшей, ─ фыркнул Ретт. Он сел на подлокотник кресла Эдмунда и сложил руки на груди, ─ на самом деле, мы все попросту хотим, чтобы Вивиана осталась с нами навсегда. Так ведь?
Ему никто не возразил. Девушка сделала вид, будто тема не столь щекотлива, как она была на самом деле.
─ Я уже не уверена, что так хочу уезжать, господа. Как только леди Марта разберется со своими делами, она приедет: в качестве моей компаньонки, таким образом, все приличия будут соблюдены. Тихая жизнь в Ламтон-холле мне нравится. Что ж до того, что я будто бы не существую ─ велика беда! Если никто из моих родственников и близких в свою очередь не послал в газету объявление о моей пропаже, то, верно, я и не нужна никому, кроме вас.
─ А если Вы захотите выйти замуж? ─ Ретт заинтересованно наклонился вперед. ─ Вы ведь не можете этого сделать, не зная ничего о своей семье.
─ В замужестве как таковом, ради утоления стремления уподобиться большинству, я не вижу ровно никакого смысла. Будь я богата и не влюблена ─ никогда бы не выходила ни за кого! Но, пожалуй, с первым мне повезло, благодаря моему великодушному так называемому отцу. Что же касаемо последнего, то тут я сама себе хозяйка.
─ Вот как? ─ насмешливо хором спросили Эдмунд и Уолтерс. Оба они сказали это с одинаковой интонацией и похоже вскинули брови. Затем Уолтерс наклонился вперед и прищурился:
─ И какого мужа Вы бы предпочли?
─ Бесчестного, испорченного, невоспитанного. Дурного человека. Но, по возможности, не лишенного привлекательности, ─ Вивиана негромко рассмеялась.
─ Отчего же?..
─ Так интереснее.
─ И Вы не боитесь, что подобный человек мог бы повредить Вам?.. ─ подал голос Эдмунд.
Вивиана озадаченно взглянула на собеседника.
─ Нет...
И Эдмунд потупился, смущенный. Все ее слова звучали, как шутка, несомненно, ею и являлись.
─ Простите, я не понял.
Вивиана беспечно манула рукой, и ровно в этот миг компания пополнилась мистером Тауэром. Продолжать ту же тему, что и до его появления, было бессмысленно и почти неприлично.
Из-за частых дождей совместные воскресные прогулки Эдмунда и Вивианы прекратились. Однако девушка полюбила сидеть в беседке и заниматься рукоделием там. Иногда Вивиана предпочитала ту, что в саду, иногда ─ беседку в китайском стиле, уже изрядно подпорченную временем, посеревшую от дождей, что находилась на некотором отдалении от поместья, в конце аллеи.
Эдмунд долго не решался нарушать уединение девушки, однако он все больше и больше скучал по их разговорам тет-а-тет, которые так легко было вести во время воскресных променадов до реки и почти невозможно ─ теперь, в доме, где не было прохода от назойливого Уолтерса. К тому же, молодого хозяина все еще будоражили те слова, что Вивиана сказала в ответ на вопрос о ее взглядах на замужество. При ее характере скорее можно было бы ожидать, что она промолчит, игнорируя неуместный вопрос, но... Она ответила, будто не раз думала об этом. А еще он не мог забыть случайно увиденной в доме Марты сцены. Обнаженная Вивиана то и дело вставала перед его внутренним взором, особенно часто, против его воли ─ по утрам и перед сном. Эдмунд чувствовал себя виноватым. Единственным выходом ему казалось только одно... И, в конце концов, Вивиана была хорошей, умной девушкой. А вопрос с установлением ее личности можно было решить и таким образом.
Пока Эдмунд шел от крыльца до беседки (в тот день Вивиана предпочла дальнюю, располагавшуюся в конце аллеи), начал моросить холодный дождь.
─ О Господи, ─ обеспокоенно сказала Вивиана, однако, и одновременно улыбаясь, ─ Вы промокли. Становитесь же под крышу!
Девушка поманила молодого человека рукой. Эдмунд, не дожидаясь повторного приглашения, шагнул в беседку, тут же снял шляпу и начал отряхивать ее от воды.
─ Отвратительная погода, как считаете?
Вивиана пожала плечами. Рядом с ней на скамейке лежала шаль, видимо, захваченная на случай, если подует ветер.
─ Не знаю, ─ задумчиво произнесла наконец девушка, не отрываясь от вышивания, ─ не могу сказать, что погода меня сильно волнует. Так или иначе, каждый год происходит одно и то же.
─ Просто я подумал, что Вы не любите сумерки ─ и дождь, стало быть, тоже.
─ Дождь ─ нет. Но я люблю грозу. Это стихия. Безумие. Гроза прекрасна.
Волосы Вивиана подбирала довольно небрежно, и выбившиеся из прически рыжие пряди, темнеющие у корней, свободно развевались на ветру. Несколько мгновений Эдмунд любовался тем, как они блестят, пушистые от влажного воздуха, затем сел на расстоянии вытянутой руки от девушки.
─ Знаете... Если бы Вы хотели танцевать на вечере, там, в доме Марты, то я бы пригласил Вас. И приглашал бы на каждый танец до самого конца бала.
Вивиана непонимающе отпрянула, изумленная таким пылом, опустила пяльцы на колени. Эдмунд первыми же своими словами дал ей понять, что разговор предстоит не такой, как обычно.
─ Но... Вы хотите сказать, что... Как-то по-особенному ко мне привязанны?
─ Вероятно, так. К тому же, я видел что-то, что не позволяет мне более делать вид, что я могу остаться в стороне от Вас.
Она не откликнулась, хоть, совершенно очевидно, и поняла, о чем речь, и Эдмунд стушевался. Он подозревал, что дикость Вивианы происходит из незнания, а не развратности, и втайне надеялся, что так оно и есть, но каким-то совершенно далеким, темным и тайным уголком души уповал на то, что ошибся.
─ Вы так холодны, что я порой боюсь, ─ со смехом поведал он. Вивиана с улыбкой покачала головой.
─ Что Вы. Я только кажусь ледяной, ─ девушка протянула молодому человеку руку, ─ можете удостовериться, если желаете.
Эдмунд осторожно взял ее за запястье, поднес к лицу. Прохладная кожа, но ─ нет, разумеется, не ледяная. Он аккуратно коснулся губами тонких венок на тыльной стороне ладони Вивианы. Девушка едва слышно охнула.
─ А Вы... Ваши губы обжигают. Это мне стоило бы бояться.
─ Чего же? ─ молодой человек ослабил хватку, и Вивиана поспешно отдернула руку.
─ Если я ледяная, то Вы растопите меня своим пылом.
─ И Вы сдадитесь?
Вивиана вздохнула, на секунду прикрыв глаза. Она же, черт побери, была вдовой. Помнила она или нет, но когда-то у нее был муж. И сколько времени прошло с ее вдовства? Прилично ли? Возможно ли? А что, если он жив?
Тут их окликнул приближающийся со стороны Ламтон-холла мистер Кинг.
─ Эгей! ─ крикнул он, привлекая к себе внимание. ─ Не желаете ли прокатиться в коляске?
Вивиана вскочила, готовая ехать куда угодно, лишь бы избавиться от смущения, и, обернувшись через плечо, сказала:
─ Вы с нами?
Эдмунд молча покачал головой.
Вивиана вышла из беседки и направилась к Кингу, низко опустив голову, будто спасаясь от невидимого дождя, заливавшего ей глаза, тогда как настоящий давно закончился. На самом деле, ей просто было стыдно: она ясно понимала, что обидела Эдмунда. Шаль и вышивание она позабыла.
Мистер Кинг, судя по всему, понял, что произошло между молодыми людьми.
─ Он оказался недостаточно хорош для Вас, мисс Тауэр? ─ шепнул Ретт, когда девушка приблизилась.
─ Недостаточно плох.
─ Садись поудобнее.
Айкен нерешительно опустился на софу, Зоя села рядом, сложила ноги по-турецки:
─ Я хочу сказать тебе кое-что важное. Я наконец вспомнила все руны, что когда-либо знала, и во мне проснулась магия ─ да, пусть не истинная, ─ Зоя слегка смутилась, ее ресницы дрогнули, ─ но что-то, что вложили в меня руки Габриэля и Натаниэля. Это пробудилось. Я могу налагать заклинания. Проклятия и благословения, понимаешь? И я могла бы научить тебя хотя бы части того, что я знаю. Если уж ты разделил со мной магическую силу. Ее будет вполне достаточно для самообороны.
Айкен сосредоточенно покивал. Он уже приготовился слушать и запоминать.
─ В фильмах показывают иначе, но на самом деле, если руны невидимы, они не имеют никакой власти. Так что каждое заклинание можно разрушить, просто испортив рисунок руны, которая его обеспечивает. В доме Хэвена, как ты помнишь, когда я сражалась с Наккилэйви, я рисовала знаки кровью. Теперь же ношу с собой маркер, ─ девушка достала его из нагрудного кармана завязанной под грудью рубашки и показала напарнику, ─ тебе дам такой же.
─ А как же Кларисса? Мне казалось, иногда она пользуется магией просто так, черпая ее из воздуха.
Зоя пожала плечами.
─ Не думаю, что она знатная старая сида и действительно может это. Насколько я помню, в Стране внутри холмов было принято пользоваться небольшими карточками с уже написанными на них рунами. Определенные виды заклинаний были не меньше действенны и в таком виде. Просто достаешь и прикрепляешь ее, куда надо. На скотч или клей, ─ Зоя неопределенно покрутила рукой, ─ я думаю, что нам такие тоже не помешают и сегодня же я ими займусь.
Айкен молчал и не двигался, ожидая, что еще скажет Зоя. Но она только опустила взгляд. Девушка все еще чувствовала себя рядом с напарником крайне неловко. Минуло лето ─ но она так и не успела забыть тот сон, что на самом деле оказался правдой.
─ В общем, это все. Дальше надо смотреть уже по книге, ее я тебе тоже дам на вечер-два...
─ А мы пойдем на охоту на броллаханов?
Зоя засмеялась.
─ Нет, тут их нет. Ни одного. К счастью, ─ девушка покачала головой, ─ ты так много сил на это тратишь... Я даже не могу понять, почему ты это делаешь? Ты же просто человек! Любой другой бы заперся в квартире и носа из нее по вечерам не казал.
─ Я был полицейским. Я привык, чтобы все было правильно. Очищать город от опасности, даже потенциальной ─ правильно.
─ Возможно, единственная причина этой опасности ─ я. И наилучшим решением было бы выдать меня Габриэлю.
─ Не глупи, ─ Айкен всплеснул руками, ─ это воспоминания тебя так нервируют?
Девушка покачала головой, не поднимая взгляда от пола.
─ Ты сказал, что делаешь только то, что хочешь, так?
─ Да, и потому даже не надейся, что я тебя выдам Дворам. Ты одна из лучших людей, которых я встречал за всю свою жизнь.
Айкен повернулся к напарнице всем телом, взял ее лицо в ладони, будто для поцелуя, однако Зоя мягко отстранила его руки, с улыбкой отодвинулась. Но ее пальцы остались переплетенными с его.
─ Я спрашивала не об этом. Если так, то это значит, что твоя... работа, как ты выражаешься, доставляет тебе удовольствие?
Айкен хотел сдержать смешок, но не смог, и губы его обнажили идеально ровные зубы (иногда Зоя думала, что как раз только в зубы и голос она и влюбилась поначалу).
─ Если ставить вопрос так, то ─ да. Мне очень нравится очищать город. Не только потому, что это правильно.
─ Я рада, ─ Зоя ответила молодому человеку не менее открытой улыбкой. По ее системе ценностей, привитой во Дворах, настоящий мужчина должен был быть охотником ─ а значит, немного убийцей. Признание в том, что Айкену доставляет удовольствие бой, утвердила ее в мысли, что она сделала правильный выбор, ─ кстати, я хотела у тебя спросить... Ты ведь знаешь свое генеалогическое древо?
Айкен изумленно поднял бровь. Вот это был неожиднный вопрос!
─ Что, прости?
─ У тебя был прадед или прапрадед по имени Эдмунд?
Молодой человек отсел, озадаченный, развел руками, подозрительно глядя на девушку.
─ Откуда мне знать! Я же не граф какой-нибудь, чтобы всех своих предков в книжку записывать.
Зоя вздохнула, глядя на собеседника, наклонив голову влево. Он вызывал у нее умиление, как котенок, хотя она сама в тот момент напоминала кошку - расслабленная и подобравшаяся одновременно. Теперь Зоя была такой почти всегда: прививаемые Хэвеном реакции к концу первого же месяца вошли в привычку.
─ Ты уверен? ─ губы ее вновь растянулись в улыбке, ─ может быть, у твоего рода славная история.
─ Что ты имеешь в виду?
Девушке понадобилось несколько секунд, чтобы унять частое дыхание. Это было серьезное признание. Оно значило больше, чем могло показаться на первый взгляд. И меняло, в первую очередь, их отношения друг между другом.
─ Может быть, я вышла замуж за твоего прапрадеда.
Айкен опешил.
─ То есть, ты можешь быть моей прапрабабушкой? ─ хрипло спросил он.
─ Нет-нет, это исключено, ─ Зоя смущенно потерла руки, ─ наверное, я зря завела этот разговор. Вполне возможно, эти сны ─ не воспоминания, а просто плоды моего подсознательного желания снова быть рядом с тобой.
И, раньше, чем Айкен успел ответить, девушка вышла из комнаты.
Мистер Кинг не спрашивал Эдмунда о том, что произошло между ним и Вивианой в беседке, но о многом догадывался, однако спустя несколько дней, когда гостиная опустела ─ домочадцы разошлись по спальням, ─ он услышал признание от самого молодого хозяина. Мужчины смотрели через открытую дверь, как Вивиана покидает комнату, на ходу расплетая волосы. Когда она дошла до конца коридора, ее рыжие пряди, в сумраке казавшиеся цвета шоколада, рассыпались по плечам и длинной волной спустились почти до талии. Кинг, прищурившись, хмыкнул:
─ Я не могу не поражаться, когда наблюдаю за мисс Тауэр. Удивительная. Она чистое существо, и в то же время ─ дикое, как лесной зверек.
─ Нет, ─ покачал головой Эдмунд, ─ она как ветер.
─ Пусть так. Но, в любом случае, не будь она в невыясненном положении, ─ его собеседник добавил в голос льстивых нот, ─ другой женщины, так подходящей Вам, пожалуй, и не сыскать, разве что в Африке. Но там они все чернокожие, как дьяволицы, ─ Кинг хмыкнул, ─ впрочем, Вам бы это, должно быть, тоже понравилось. Вы ведь обожаете все чуднОе. Эдмунд?
Но молодой хозяин молчал, погруженный в свои мысли. Наконец он произнес, медленно, будто спросонья:
─ Несколько дней назад я нашел ее в беседке. И чуть было не сделал предложение. Не знал, как удержаться.
─ А она? Ускользнула, как ласточка, раньше, чем Вы сказали хоть слово?
Эдмунд улыбнулся так, будто не получал отказа.
─ Нет, я же сказал ─ она, как ветер.
По его мнению, Вивиана пленяла тем, что была проста без пошлости и дика без развратности. Ее порывистые игривые движения, оголенные лодыжки, распущенные волосы и платье, часто пребывавшее в беспорядке, после того, как барышне вздумалось влезть на дерево или бегом домчаться до реки ─ все это Эдмунд находил странным и смущающим, но очаровательным. Она же сама не замечала из того ровным счетом ничего, как не заметила бы лань или львица, маркиза черного континента ─ в сущности, волнуют ли лань голые лодыжки?.. Эдмунд уже был согласен с другом: он считал Вивиану дикой, первобытной, почти животным, волею случайности сбросившим шкуру. И она влекла его этой своей натурой: Вивиана обещала отсутствие обязательств, не столько перед нею самой, сколько перед обществом.
Эдмунд тер лоб и виски, стараясь отогнать дикие вакхические видения, отравлявшие его мозг: вот они с Вивианой, нагие, словно прачеловеки, лежат в траве у Ламтона, ловят рыбу руками и слушают птиц. А вокруг нет ничего и никого, на многие мили окрест ─ ни человека, ни жилища, ни церквей, одна только дикая природа.