Во вторник им идти в школу. Оба в первую смену, заканчивают в три, а уроки с четырёх.
- Поесть успеешь, Андрюша?
- без проблем, Женя. Что-что, а это я всегда успеваю, - Андрей с наслаждением отхлебнул из чашки.
Они пили на кухне вечерний "разговорный" чай. Спит угомонившаяся Алиса, уютно шумит за окном весенний дождь, яркий не режущий глаза свет, нарядные чашки с дымящимся чаем... как же хорошо! Андрей сказал об этом вслух, и Эркин сразу согласно кивнул.
- Да, очень хорошо.
- Эркин, - Женя, улыбаясь, подвинула к нему печенье. - А бывает так, чтоб ты был недоволен? - и не давая ему ответить, вернулась к занимавшей её теме. - Андрюша, тебе ещё куртка нужна, твоя слишком тонкая. И промокает.
- Не срочно, - отмахнулся Андрей. - Лето идёт, не замёрзну. С одеждой я разберусь, Женя. Без проблем.
- Ну, у тебя всё no problem, - кивнула Женя. - Лампу ты очень хорошую купил.
- Да-а, - плаксиво протянул Андрей, - так Эркину мыть посуду можно, а мне нельзя, да? Нечестно, я не согласен.
И пока Женя и Эркин смеялись над его тирадой, он быстро вымыл свои чашку, блюдце и ложечку, рассовал их по отделениям сушки и победно хмыкнул:
- Вот так и никак иначе! Всё, я на боковую, до завтра, братик.
- До завтра, - кивнул Эркин.
У себя в комнате Андрей быстро постелил, прислушался. Вроде Эркин в душ пошёл. Ладно, не будем мешать братику, почитаем пока. Он поправил шторы, включил лампу на столе и погасил верхний свет. А что, и в самом деле, хорошо. Стеклянный абажур, не белый, а чуть кремовый, и свет от него мягкий, не режущий глаза. Он достал из шкафа "Битву на Великой" и сел к столу. Надо дочитать, всего... листов двадцать осталось.
Проходя из ванной в спальню через тёмную прихожую, Эркин увидел на полу слабый отсвет и догадался, что это у Андрея свет горит. Пойти, что ли, напомнить, а то ещё проспит завтра, но тут же передумал. Андрей может обидеться, что им так... командуют. Если что, утром он его сам поднимет.
В спальне тоже темно. Женя уже легла и даже свет погасила. Эркин привычным движением повернул задвижку на двери, сбросил халат на пуф и не лёг, а проскользнул под одеяло. Всё это он проделал абсолютно бесшумно, но Женя сразу повернулась к нему, обняла и поцеловала в щёку.
- Хорошо как, да?
- Да, - ответил он, мягко прижимая ладонь Жени к своей груди. - Очень хорошо.
- Да-а? - протянула Женя. - А не проспим?
- Да не в жисть! - убеждённо ответил Эркин усвоенным уже здесь присловьем, укладывая Женю на себя и выгибаясь на арку.
Женя ахнула, принимая его. Но Эркин ощущал сонную тяжесть тела Жени и придержал, а потом и отодвинул подступавшую чёрно-красную волну. Мягко покачав на себе Женю и не разрывая замка, он повернулся набок, уложив Женю рядом с собой.
Женя сонно вздохнула, поёрзала щекой по подушке.
- Спим, милый...
- Спим, - так же сонно отозвался Эркин.
И как Андрей проходил из своей комнаты в ванную и обратно, они уже не слышали.
К удивлению Эркина, Андрей не проспал. И, когда Эркин утром пришёл в ванную повесить халат, Андрей уже был там, в брюках и майке, и сосредоточенно брился. Увидев в зеркале Эркина, он улыбнулся. Улыбнулся и Эркин.
- Доброе утро. Пойду чайник поставлю.
Занятый бритьём, Андрей ограничился кивком.
Женя хлопочет на кухне, обжигающе горячий чай, вчерашние чуть разогретые оладьи, Андрей быстро делает бутерброды и закладывает их в свою коробку, Эркин уже встаёт из-за стола.
- Андрей, готов?
- Да, пошли. Женя, спасибо, всё вкусно, до вечера.
В прихожей Женя быстро целует Эркина в щёку, успевает дотронуться до плеча Андрея, и вот уже их нет.
Женя бегом вернулась в кухню. На лоджию в одном халатике не выйдешь: ещё холодно, но ей и из окна хорошо всё видно. Вон они, идут рядом, высокие статные, красивые. Эркин обернулся и помахал ей рукой. Обернулся и Андрей. Она помахала им и снова закрутилась в водовороте утренних дел.
За магазином Мани и Нюры они разошлись: Андрей уже нашёл более удобный и короткий путь на свой автокомбинат. Ночной дождь давно кончился, даже облака разошлись, утреннее солнце играет на мокрой молодой листве. До чего же всё-таки хорошо!
Несмотря на солнце было ещё прохладно, и Андрей подтянул молнию под горло и прибавил шагу. Ничего, на работе согреется, да и холод не страшный, на лето всё-таки время идёт. Куртку, конечно, покупать нужно, но спешить незачем, не такая уж ветровка промокающая. Так, сегодня в школу, Эркин вчера часа два сидел, уроки делал. Ну, Эркин если за что берётся, то работает без булды, смотрел он его тетради: ни подчисточки, ошибки честно исправлены и переписаны, а здорово Эркин успел выучиться, на двух языках читает и пишет почти без ошибок, ну, ничего, братик, я не подведу, не бойсь, не посрамлю - Андрей улыбнулся - фамилию.
Так, улыбаясь, он и вошёл в ворота. Как все, переоделся в бытовке, аккуратно убрав в шкафчик ветровку, брюки и рубашку, переобулся.
- Ну, как гульнул в воскресенье, Андрюха, а?
Тон у Митрохи достаточно миролюбивый, и ответил Андрей так же:
- Лучше всех!
Митроха заржал.
- Видели тебя у нас, ну, в Старом городе, как ты гулял. Хорошо заплатили-то хоть?
- С друга денег не берут, - уже серьёзно ответил Андрей.
- Ну да, - кивнул Митроха, - с жидовки много всё равно не возьмёшь, это ладно. - А так-то смотри, Тихоныч тебе враз ноги-руки переломает.
- Ну, это ещё кто кому, - хмыкнул Андрей, поправляя лямки комбинезона. - Его-то какая печаль?
- А он плотник, - Митроха вздохнул и пошёл к двери. - Ну, он давно на этот курятник ладился, цену выжимал, а тут в субботу и шумнули, дескать, мимо рта прлетело, подрядила жидовка какого-то.
Митроха шёл впереди Андрея и не видел его прицельно злого прищура, продолжая болтать.
- Он, значитца, туда, а там и Колька-Моряк, и индей с завода, а кулаки у обоих - дай бог, видели их и на "стенке", и на кулачках. Ну, Тихоныч и утёрся. Но сказал, поймает... - Митроха заржал.
Они уже вышли во двор, где Андрея ждала его метла, и сказать придуманное не пришлось. Ну, ничего, он своё ещё возьмёт, у него не заржавеет. И до обеда с лица Андрея не сходила злая насмешливая улыбка. Ну, пусть только сунется этот хрен старый, так вмажем... что долго плотничать некому будет.
Но в обед спокойно пили чай и говорили о нашумевшем, даже в газетах прописали, как в соседней Сомовке невесту из-под венца дружок увёз, и в Кузьмино, а там уже поп наготове ждал, ну, и обвенчал по-быстрому, а жениха сомовского куда, а ему и выйти из церкви не дали, там дружка невестина встала и говорит, что венчай, дескать, с кем есть, а попу не один хрен кого с кем венчать, ему вперёд заплатили, ну, так отработать надо, так, считай, две свадьбы и отыграли зараз... Андрей охотно ржал со всеми над незадачливым женихом, но оставался настороже. О субботе никто не поминал, и Митроха, похоже, сказал и забыл. Так что... так что, поживём, посмотрим, может, и увидим кое-что интересное.
- Пошли, Андрюха, - Василий убрал в шкафчик свою чашку.
- Перерыв же ещё! - возмутился Митроха.
- Не тебя зову, раз, сиди себе до штрафа, два, и твой номер восемь, молчи, пока не спросим. Андрюха, готов?
- Как штык, - весело ответил Андрей.
Пока Василий отчитывал Митроху, он успел управиться с чаем, убрать чашку и коробку и стоял уже у двери.
- То-то, - улыбнулся Василий.
Работать с Василием Андрею нравилось. Тот не спешил, не суетился, но всё было точно и вовремя. И командовал он необидно, не гонял попусту, и объяснял, не дожидаясь вопросов. Думать и Митрохе и Тихоныче было уже некогда.
В полтретьего Василий отпустил его на уборку, бросив напоследок:
- А ничего, соображаешь.
И Андрей счастливо улыбнулся. Похвала Василия - он уже это понимал - многого стоила. К трём всё было сделано, и, когда прозвенел сигнал, он пошёл в бытовку со спокойной душой. Там он застал Митроху, но начать разговор - чтоб без свидетелей - не успел. Появился бригадир и погнал Митроху доделывать, что велено. Митрохы, бурча себе под нос ругательства, натянул уже снятый комбинезон и ушёл. Подходили остальные из их смены, сразу стало шумно и тесно.
Андрей переоделся, убрал рабочую одежду в шкафчик, расправил влажное полотенце и захлопнул дверцу.
- И куда ж это ты, Андрюха, так торопишься, а?
- На Кудыкину гору, - весело ответил Андрей.
Коробку в карм ан ветровки, ключи, кошелёк, сигареты... на месте.
- До свидания всем.
- Валяй, парень.
- До завтра.
- До завтрева.
На улице так тепло, что Андрей расстегнул и распахнул куртку. Ну вот, теперь к Культурному Центру, а по дороге ещё и пожрать. Ну-ка, что там за вывеска?
Трактир был небольшой и не особо пьяный. Щи, каша и квас. Остальное - водка и закуска к водке. Пообедать удалось за полтинник. Не сказать, чтоб очень вкусно, но достаточно сытно и быстро. И недорого. Вот теперь всё в порядке и быстренько в школу...
...- Дети в школу собирайтесь, петушок пропел давно.
- Мама, а дальше?
- Дальше сам читай. Ну, Серёжа, это какая буква?...
...Мамин голос, мамины руки... Ладно, я иду в школу, мама, ты так волновалась, что из-за оккупации мы останемся без образования. Ну вот, мама, видишь? Всё в порядке, образование я получу.
На широких пологих ступенях Культурного Центра Андрей остановился и закурил. Они с Эркином так и договаривались, что кто придёт первым, то стоит и ждёт. Народу всё прибывало. День тёплый, солнечный, и в классы никто не торопился. Здоровались, спрашивали, кто что успел или не успел сделать, чего пропустил уже неделю, по физике придирается, гоняет почём зря, англичанка ничего, тексты большие, всю ночь сидел пока разобрался... Андрей, независимо попыхивая сигаретой, слушал, пытаясь угадать, кто в одном классе с Эркином, а, значит, и с ним. Смотри-ка, негры, мулаты, а это, похоже, трёхкровка. Ну, всё путём.
Артём обычно не курил: втянешься, так на одни сигареты ползарплаты уйдёт. И сегодня он не так курил, как просто стоял, но с зажжённой дымящейся сигаретой в руке и изредка неглубоко затягивался. Чтоб не хуже других смотреться.
Подходя, Эркин издали заметил Андрея и радостно улыбнулся, прибавив шагу.
Артём, удивившись, чего это Мороз так рад встрече, загасил и выкинул в урну окурок, шагнул навстречу, но...
Но Эркин, пройдя мимо, с мягкой лаской хлопнул по плечу белокурого кудрявого парня в ветровке.
- Привет, давно пришёл?
- Нет, - улыбнулся Андрей и показал окурок. - Вот, и одной выкурить не успел.
- Ага, ну, пошли.
Артём молча непонимающе смотрел на них. Эркин обернулся и увидел его.
- О, привет, малец.
- Привет, - кивнул Артём.
- Привет, - улыбнулся ему Андрей и протянул руку. - Андрей Мороз.
- Артём Савельцев, - в тон ответил Артём, по-прежнему ничего не понимая.
- Пошли, - дёрнул Андрея за рукав Эркин. - Уладим сейчас всё.
Артём молча смотрел им вслед.
Андрей шёл за Эркином, с интересом оглядываясь по сторонам.
- Да, - вспомнил он вдруг, - тетради ещё...
- Я взял для тебя, - отмахнулся Эркин.
У двери в преподавательскую он остановился и перевёл дыхание. Конечно, надо к директору, но лучше бы сначала переговорить с Полиной Степановной: если она разрешит Андрею сидеть на уроках, будет легче.
Эркин осторожно приоткрыл дверь и заглянул. Ага, удачно как, Полина Степановна уже здесь. Он негромко кашлянул, привлекая внимание, и, когда она обернулась, улыбнулся и открыл дверь.
- Полина Степановна, здравствуйте.
- Здравствуй, - улыбнулась она. - Ну, заходи, что случилось?
Эркин вошёл, улыбнулся ещё раз, уже и остальным. Здесь были почти все учителя, и все они, оторвавшись от своих книг и тетрадей, смотрели теперь на него и вошедшего следом за ним Андрея.
- Здравствуйте, - тряхнул кудрями в полупоклоне Андрей.
Ему ответили улыбчивыми кивками, но явно ждали объяснений.
- Вот, - Эркин улыбнулся своей самой неотразимой улыбкой. - Это мой брат, его погибшим считали, а он выжил и приехал. Я в пятницу из-за этого не пришёл, извините. Он тоже будет учиться, можно?
- Конечно, можно, - после секундной паузы ответила Полина Степановна. - Как тебя зовут?
- Андрей Мороз, - Андрей снова изобразил полупоклон.
- Раньше учился? - по-прежнему спокойно продолжала Полина Степановна.
- Два класса я точно закончил, - Андрей заговорил серьёзно. - В третьем немного поучился. Ну, и потом... нахватался.
- Хорошо, сейчас проверим.
Она встала, привычным движением поправив на плечах платок. И тут же зазвенел звонок. Андрей и Эркин посторонились, пропуская Полину Степановну и вышли следом.
В классе Полина Степановна властным жестом отправила Эркина на его обычное место рядом с Артёмом, а Андрею указала на первый стол, прямо перед собой.
- Садись сюда. Тетрадь есть?
- Да, - ответил Эркин, доставая из сумки тетради и учебники. - Держи, Андрей.
- Ага, спасибо.
Под перекрёстными любопытными взглядами он взял у Эркина тетрадь, достал - хорошо, что догадался ещё вчера купить - ручку и, пока Полина Степановна раздавала остальным задания, надписал тетрадь. Для... русского языка... ученика Мороза Андрея... вот так. Поглядев, как он старательно и в то же время бегло пишет, Полина Степановна раскрыла сборник диктантов.
- Готов? - тихо спросила она.
Андрей кивнул.
- Да.
- Тогда пиши дату. Одиннадцатое мая. На следующей строчке... диктант.
Она диктовала тихо, и как ни был занят Эркин своим упражнением, но, прислушиваясь, переживал за Андрея. Текст сложный, намного сложнее, чем он сам писал в прошлый раз.
Закончив диктовать, Полина Степановна дала Андрею прочитать написанное и взяла тетрадь на проверку. Не только Эркин, но и остальные прервали работу, следя за движениями красной ручки. Тим успел сказать, что это брат Эркина, так что вдвойне интересно. Вот красная ручка нырнула вниз, коснулась тетради. Есть ошибка! И ещё раз... вторая! И... и всё?! Две ошибки на целую страницу. Вот это да! Слова-то длинные какие, и фразы непростые. Но Андрей смущённо покраснел.
- Ничего страшного, - успокоила его Полина Степановна, возвращая тетрадь. - Перепиши эти слова теперь правильно. По строчке каждое.
И стала проверять работу у остальных. Из-за пропущенной субботы, Эркин не то, чтобы отстал, а другие его нагоняли, Тим так уже почти вровень. И у всех уже не буквари, а учебники.
Переписав ошибки, Андрей тоже получил упражнение. Учебника у него не было, и Полина Степановна дала ему свой, показав, какой номер надо сделать.
До звонка все трудились, не поднимая голов. Ошибок у всех мало, но и рубашки к лопаткам прилипают. И когда прозвенел звонок, все так же дружно повскакали с мест. Полина Степановна улыбнулась и кивнула.
- Отдыхайте, - и вышла, чтобы не мешать им.
Эркин всем представил Андрея уже привычным:
- Брат мой. Считали погиб, а он выжил и приехал.
- Ну, с приездом, коли так, - улыбнулся Трофимов и протянул Андрею руку. - Олег.
- Андрей, - твёрдо ответил тот на рукопожатие.
Быстро перезнакомились и гурьбой повалили в коридор. Покурить. Вообще-то курить разрешалось только в туалете, но все всё равно курили в коридоре. Андрея расспрашивали, как доехал, где устроился... об Алабаме, как выжил и выбрался, не говорили: все - люди опытные, понимают, что не просто так полгода о себе знать не давал.
- Рабочим в цеху... не разгуляешься.
- Я ещё подсобник, - Андрей улыбнулся. - Пока.
- А потом?
И спокойно, как о давно решённом, Андрей ответил:
- Буду на шофёра тянуть.
- Дело, - кивнул Тим. - Ты у кого в бригаде?
- У Сидорова. А ты?
- Был в первом, у Михалыча.
- А теперь?
- На машину сажусь, - с небрежной гордостью ответил Тим.
Андрей уважительно присвистнул. Остальные тоже отнеслись с полным пониманием. Работа шофёра - это уже и квалификация другая, и заработок...
Со звонком вернулись в класс. Андрей собирался пересесть поближе к Эркину, но Полина Степановна оставила его у своего стола.
Стали читать Пушкина. "Сказку о царе Салтане". И когда Полина Степановна вызвала читать Андрея, Эркин, слушая его свободное правильное чтение, улыбался так гордо и счастливо, будто это он сам выучил брата. Читали, говорили о прочитанном, отвечали на вопросы Полины Степановны и сами спрашивали. А потом Полина Степановна рассказывала им о Пушкине и читала его стихи. И все наизусть, ни разу не заглянув в книжку.
Когда урок уже заканчивался, она дала Андрею учебники. "Русский язык" и "Русская литература". Совсем не такие, как у Эркина, толстые и потрёпанные. Сказала, какие упражнения надо сделать, и выучить правило, и прочитать о Пушкине, и выучить стихотворение.
- И всё к пятнице?! - не выдержал Эркин.
- Тебе тоже двойное задание будет, - успокоила его Полина Степановна, улыбаясь. - Не беспокойся, он справится.
Когда Полина Степановна ушла, Андрей отдал учебники и тетрадь Эркину.
- Убери к себе. Сейчас что, английский?
- Да, держи тетрадь.
- Ага, спасибо. А по английскому кто?
- Дженнифер Джонс, - ответил Тим и улыбнулся. - Тоже из Алабамы. В нашем доме живёт.
- Молодая? - спросил Андрей.
Все дружно заржали: с таким смешным интересом он это сказал.
В учительской Полина Степановна сразу сказала остальным:
- Нахватан парень прилично. По русскому вполне в "Б" может учиться.
- Переведём? - сразу предложил Аристарх Владимирович.
- нет, - покачала головой Полина Степановна. - Пусть пока останутся вместе, но чтоб рядом не сидели. А то, похоже, жох-парень, начнёт Мороза будоражить.
- Это такой высокий кудрявый блондин? - уточнила Джинни. - Я, кажется его видела. В "Беженском Корабле".
Сидя в углу, Громовой Камень молча внимательно слушал. Объявление, что в субботу в девять утра начинаются занятия по языку шауни, он написал и повесил рядом с общим расписанием, а вчера говорил с детьми в группе подготовки к школе - ему дали полчаса, и он рассказывал о Великой Равнине и Союзе Племён. Слушали его хорошо. А завтра он пойдёт к дошкольникам. Там тоже не должно быть особых проблем. Со взрослыми, конечно, будет сложнее, его уроки никак не встают в расписание, а субботние занятия - по желанию, кто захочет прийти. Сколько их придёт в свой выходной день? И кто придёт?
Прозвенел звонок и учительская опустела. В принципе, ему нечего делать, он может идти домой, но Громовой Камень не двигался, сидел и слушал. Школа, школьный шум... что ж, его третья жизнь начинается не так уж плохо. Комната с пансионом недалеко от работы, хотя здесь всё недалеко, все удобства, вроде неплохая хозяйка и посильная плата. Отнеслись к нему и в Ижорске, и здесь тоже очень хорошо, так что... так что всё хорошо.
Войдя в класс, Джинни приветливо улыбнулась, поздоровалась, раздала всем задания и стала проверять Андрея. Диктант, спеллинг, чтение...
- Очень хорошо. А теперь вот это упражнение, пожалуйста.
И занялась остальными.
И опять Эркин, ревниво следивший, как отвечает Андрей, не мог сдержать радостной, даже торжествующей улыбки: у Андрея получается не хуже, чем у Тима, а, может, и лучше.
Сосредоточенно хмурившийся Тим отвечал старательно, как никогда. В английском его никто раньше и не пытался обойти, даже не приближались. Ну, ничего, ему всё-таки английский - родной, а Мороз сам говорил, что его брат русский, так что... потягаемся.
Как и на русском один урок пишут, делают упражнения, а на втором часу читают и говорят о прочитанном. Андрей и здесь не подкачал. Джинни никак не ожидала услышать правильную с еле заметным и очень приятным акцентом культурную речь. До этого у неё чисто, без обычных неправильностей и даже жаргона, говорили трое: Мороз, Тим и Артём, остальных до сих пор приходится поправлять. Да, Полина Степановна права: уровень... Андрея выше, ему, разумеется, место не в начальном классе, а в среднем, но они же сами оставили в этом классе Чернова, а тот владеет языком на уровне выпускного класса, так что...
- Спасибо, садитесь.
Артём, гордо улыбаясь, сел на место, покосился на Эркина и тут же ощутил лёгкий дружеский толчок коленом под столом в знак одобрения.
На перемене балагурили и смеялись. Природоведение не в пример легче. Писать ничего не надо, сиди да слушай. Ну, и отвечай, конечно, когда спрашивают.
- Сейчас меня опять проверять будут, - усмехнулся, садясь на своё место, Андрей.
- Сам же сказал, что нахватался, - улыбнулся Эркин.
Но Агнесса Семёновна - худенькая маленькая женщина в круглых очках - никак не выделяла Андрея, спрашивая его наравне со всеми. Чему Андрей был в душе рад: он чего-то устал и досиживал уже через силу, удерживая внимание просто чтобы не подводить Эркина: а то брат так переживает за него.
А после уроков пришлось опять идти в преподавательскую, чтобы директор внёс его в списки. Эркин ждал в коридоре, и уходили они после всех, когда уже даже свет в коридоре погашен.
Но в полутёмном вестибюле Андрей вдруг остановился у доски с расписанием.
- Эркин, смотри.
- А что? - обернулся уже от двери Эркин.
- Не было этого, когда входили, я помню, - Андрей быстро прочитал объявление и присвистнул: - Ух ты-и!
Эркин подошёл и тоже прочитал. Что в субботу в девять часов занятия по шауни, и внизу пояснение: "Язык и культура шеванезов".
- Ни фига себе! - не мог успокоиться Андрей. - Пойдём?
- Обязательно, - твёрдо ответил Эркин и добавил: - Ты как хочешь, Андрей.
- Чего?! - немедленно возмутился Андрей. - Это я братнего языка знать не буду?! На фиг! И не вздумай один ходить, не выйдет.
- Не вздумаю, - улыбнулся Эркин. - Пошли, поздно уже.
На улице было темно и прохладно. И Андрей застегнул ветровку до горла.
- Знаешь, братик, давай портфель купим.
- Как у Тёмки? - улыбнулся Эркин.
- Это малец, что с тобой сидит? - уточнил Андрей. - Зачем такой же, лучше.
- Покупай, конечно, - кивнул Эркин. - Мне одному сумки хватало, а теперь книг-то больше будет.
Они не спеша шли по тёмным пустынным улицам. Пахло мокрой землёй и листвой, неожиданно громко прошумел вдалеке поезд.
- Устал? - спросил Эркин.
- Есть немного, - улыбнулся Андрей. - Ничего, втянусь. А ты здорово выучился.
- Меня Женя ещё зимой читать научила, - улыбнулся Эркин. - По-русски. А Английский, да, уже в школе.
- Понятно, - кивнул Андрей. - Шекспира не читали ещё?
- Нет, - сразу понял его Эркин. - Не рассчитывай, игры не будет.
Андрей негромко рассмеялся.
- А здоровско было сделано. Скажешь, нет?
- Ну да, - нехотя согласился Эркин.
Андрей искоса пытливо посмотрел на него.
- Что случилось, Эркин?
- Ничего, - пожал тот плечами, явно не желая продолжать тему.
- Я же вижу, - не отступил Андрей.
- Ни черта ты не видишь! - перебил его Эркин. - И видеть тут нечего.
- Нет, Эркин, послушай...
- И слушать не хочу, - Эркин угрюмо помолчал и как-то жалобно попросил: - Не надо об этом.
Андрей прикусил губу. Вот оно, вернулось. Его "не спрашивай" вернулось и ударило. Нет, пусть Эркин простит, но он не отступит.
- Так что у тебя с Фредди вышло?
Эркин промолчал, словно не услышал вопроса. Но Андрей упрямо продолжил:
- Он же друг наш, Эркин.
И снова в ответ упрямое молчание. Они уже подходили к дому, когда Эркин разжал губы.
- Был. Был он другом.
Горечь в его голосе подстегнула Андрея.
- И с чего перестал?
- Стрелял он в меня.
Эркин взялся за ручку двери, толкнул её. И, пропуская его вперёд, Андрей спросил:
- Чего ж ты тогда живой?
Эркин не ответил. Он понимал, что Андрей не отступит, понимал, что расскажет. Кому-то же он должен это рассказать. И Андрей имеет право знать. Но... но не сейчас.
И словно почувствовав это, Андрей не настаивал на продолжении разговора. Молча они поднялись по лестнице и прошли по коридору.
Алиса уже спала, и когда они втроём ужинали и пили чай на кухне, ни Андрей, ни, тем более, Эркин ни словом об этом не обмолвились. Рассказывали о школе, кто как отвечал. Женя, узнав об уроках шауни, горячо одобрила их решение ходить на эти занятия.
- И очень удачно, что в одно время с Алиской, - Женя оглядела стол. - Андрюша, возьми ещё печенья. А я спокойно дома уберусь и на рынок схожу.
- На рынок тогда в воскресенье, - возразил Эркин. - Одной тебе тяжело.
Женя кивнула.
- Ладно, - и лукаво подмигнула. - Найду себе занятие.
У неё получилось очень похоже на Эркина, и Андрей тут же выразил самое горячее одобрение и полный восторг. Смеялся и Эркин.
Потом последовала обычная вечерняя суета с мытьём посуды, и наконец пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись.
У себя в комнате Андрей поставил в шкаф книги, уложил тетради в ящик стола. В пятницу русский, математика и история... Надо будет тетради купить. И портфель. Даже два. Себе и Эркину: не всегда же у них будут смены совпадать... Мысли были усталые, рваные. Нет, не будет он сегодня читать. Устал.
Он быстро постелил себе, прислушался. Вроде, тихо, ну, если он и столкнётся с Эркином - не страшно. Но что же всё-таки произошло? Гнида эта трепала, что Фредди лицо не удержал. Стрелял и не попал? Впритирку бил? Зачем? Во что Эркин вляпался, что Фредди пришлось так его гнать? Ну, ладно, не сегодня, так завтра-послезавтра он из Эркина всё вынет.
В ванной пусто, и халата Эркина на месте нет, значит, разминулись. Андрей быстро вымылся, привычно здесь же выстирал трусы и носки - не будет же он и это на Женю сваливать - и повесил их на сушку. А вообще-то надо что-то со стиркой придумать. Ладно, потом обдумаем. Всё потом.
Он вернулся к себе и лёг, вытянулся на приятно прохладной простыне под тёплым мягким одеялом. Как же он всё-таки устал. Даже думать не может. Ничего, всё образуется. Всё будет хорошо.
* * *
Алабино, где разместился госпиталь, совсем, по мнению парней, не походил на Спрингфилд. До столицы час езды на электричке, зелёные от садов улицы, маленькие одно- и двухэтажные домики, главная улица с магазинами, рыночной площадью и церковью, двадцать минут на автобусе до любого из соседних таких же т о ли городков, то ли посёлков. "Дачная местность", "Зелёный пояс", - объясняли парням. Но не всё ли равно, как называется то место, где тебе хорошо и удобно. И Спрингфилд - это там, в Алабаме, а Алабино - тут, в России. Ну, совсем ничего похожего.
Крис с Люсей снимали полдома с отдельным входом и маленьким садиком. Веранда, прихожая, кухня и комната, из прихожей лестница на чердак, где можно в дождь сушить бельё и вообще приспособить под какие-нибудь хозяйственные нужды, возле кухни кладовка и крохотные ванная с уборной. "Алабино - не деревня", - гордо объяснила им хозяйка. И водопровод, и канализация - всё как положено. Печь, правда, на дровах и угле, но есть и газовая плита, а баллоны для плиты и горелки в ванной привозят по абонементу. Пустые заберут, полные подключат. Конечно, удобно. Часть мебели им дала хозяйка, кое-что прикупили. Крис как репатриант получил три тысячи ссуды, и Люся столько же, так что деньги есть, но столько всего надо... и по пустякам растратить тоже нельзя. Но... но всего же хочется. Говорят, кто через Комитет репатриировался, так те совсем обалденные ссуды получили, а они - Люся невольно вздохнула - вместе с госпиталем, а это и ведомство, и нормативы другие. Но чтоб через Комитет - это из госпиталя уволиться и в Комитете регистрироваться безработными и бездомными, а потом ещё и виз ждать, да... опять же говорят, что месяцами в лагере в Атланте маринуются. Ну их, эти ссуды комитетские, никакие деньги такой нервотрёпки не окупят - успокаивала себя Люся слышанными многократно рассуждениями опытных и знающих людей.
Как всегда, Люся по дороге с работы - её смена заканчивалась раньше - заходила в магазин или на рынок. Купить чего-нибудь вкусненького или в дом по хозяйству. Первые дни она боялась, что её - урода горелого - и обслуживать не захотят, но всё обошлось раз, другой... и вот уже будто всегда так было.
- И вот этих конфет фунтик.
- Пожалуйста, три шестьдесят.
Люся уложила пакет из тиснённой бумаги в сумку и расплатилась. Дорого, конечно, но Кирочка их больше других всяких уважает. Ничего лучше трюфелей нет. Теперь домой.
За скобяной лавкой она свернула в их проулок. Над заборами свисают гроздья сирени, поют птицы, а вон уже их дом, её дом.
Через вырез в калитке Люся откинула крючок и вошла. Дорожку от калитки к крыльцу Кирочка расчистил, бурьян с лопухами по всему саду выполол. У них в саду яблоня, вишня, два куста малины, два крыжовника, а смородины - три, по одному каждого цвета, и за домом огородик маленький. Хозяйство немалое. Но зато и овощи с ягодами да фруктами свои будут. Всё прибыток.
Люся взбежала по ступенькам, нашарила в сумке ключ и отперла дверь. Веранда у них тёплая, застеклённая. Пустая, правда, но будем жить, так и добра наживём. Вторая обитая для тепла войлоком дверь тоже с хорошим замком. Маленькая прихожая с новенькой полупустой вешалкой...
В чистенькой - Кирочка до блеска всё отмыл, "по-хирургически" - кухне Люся выложила на стол покупки и пошла в комнату переодеться. Халатик, домашний полотняный платок, чулки не нужны, тепло уже, пусть кожа дышит, а переобулась она ещё в прихожей, теперь на кухне. Кирочка к пяти придёт, так чтоб обед уже был.
Готовить ей раньше не приходилось, так только... чай вскипятить да заварить. Чему-то выучилась со слов у тёти Паши и девочек, а на прошлой неделе купила книгу по кулинарии, но по написанному тяжело, много слов непонятных, вот и получается не всегда. Кирочка, правда, хвалит, как ни сготовлено, но она-то сама понимает, что это он по доброте и любви, а мужика кормить надо.
- Люся?!
- Да! - откликнулась она. - Я здесь.
Вперевалку вплыла тётя Шура, соседка слева, и села на табуретку, как припечаталась к ней.
- Уфф, жарынь-то какая сегодня.
- Да уж, - охотно ответила Люся. - Как летом.
- Ты, Люсь, огурцы-то как, высадила?
- Нет ещё, вот грядки доделаем, - Люся несколько смущённо рассмеялась. - Мы ещё и не придумали, чего сажать. Картофеля раннего только грядку сделали и зелени немного.
- Рассаду если готовую брать, - начала очередное поучение тётя Шура, - это к Кравчинихе, у неё какой только нет, и крепкая вся. Всё лучше, чем самой из семян выгонять.
Люся ссыпала в кастрюлю нарезанный лук, накрыла крышкой и поставила на огонь. Теперь картошку. Мясо с луком и картошкой Кирочке очень нравится.