Три вещи можно сказать с глубокомысленной (когда брякнул, и тут же глаза на собеседника выпучи, для пущей значительности), глубокомысленной уверенностью о любом обществе и о России, в частности: либо правительство мудро, а народ глуп, либо народ мудр, а правительство глупо, либо глупы оба - и народ и правительство.
Четвертое положение - и правительство и народ мудры - есть противоречие в определении: где же видано общество без дураков? В сказке разве? Это абсурд.
Дураки присутствуют всегда.
Они любят задавать вредные вопросы, задают, иногда, молча, одним присутствием, любят что-нибудь нарушать, например, некстати смеются во время серьезных собраний, и, вообще, очень любят привлекать внимание посторонних. Быть в центре. Я вот такой. И еще они любят собираться в компании или "кучковаться" - их неудержимо тянет друг к другу.
В городе Хрюкове, крупненьком промышленном центре с замахом на духовность (в городе был достойный, вызывающе-гламурной архитектуры, зеленого цвета (как носки у Флегмонова - есть один хам) оперный театр, где десятилетиями с грехом пополам и "петушками" ставился "Онегин"), люди, ищущие средств, вне зависимости от силы своего ума, "кучковались" вокруг мощного, ультрасовременного предприятия выпускающего высокотехнологичные болванки.
Они (я о людях этих) проникали, как хитрые микробы, через строгое сито отдела кадров, ищущего исключительно молодых, длинноногих специалистов, (-исток), с большим опытом, и осваивались на "Полифеме" (так, с претензией некой, с неким намеком на античную кузницу, называлось "болваночное" предприятие), кто в том же отделе кадров, кто в отделе логистики, кто в службе безопасности.
Отдел кузнечно-металлургический по молодым кадрам голодал.
Проникнув, они "гнили".
Так называлась добровольная отдача части своей жизни в обмен на деньги.
В отдел главного технолога их набилось особенно много, так что сидели сотрудники аж в трех комнатах.
Рассказ пойдет о работниках из комнаты или "офиса" номер три.
Руководит отделом, он же главный технолог "Полифема", Петр Васильевич Трахин - тот еще, редкостный. Не нужно использовать хитрые тесты на "ай-кью", или спрашивать его личное мнение о свеженьких, пакостных новостях, нет, просто взгляните на его, страдающее даже во сне усилием тугой, как пробка "Каберне", мысли, лицо, и диагноз тут же сам придет к вам в голову: он или разыгрывает комедию, тогда - он гений сцены, или там (в голове, то есть) полный хаос и свобода, демократия "без царя". Смотреть лучше "анфас".
В профиль Петр Иванович похож на императора Калигулу.
В этом ракурсе, в чертах его лица тоже есть что-то связанное с лошадью.
В офисе номер три, с половины девятого, плюс-минус "трамвайная остановка", трудится четверо специалистов.
Володя-толстый.
Этот любит сладкое, он его хранит в рабочем столе, и часто аппетитно и звучно кушает, не делясь. Было б чем делиться. Очень долго, с потом и сопением считает и вечно с ошибками. Пребывает в паузах между счетом или в сытной дремоте или хохочет просто так, от хорошего настроения, видимо.
Говорит коряво и непонятно, как все его поколение.
Плоды ЕГЭ.
Начатую мысль договаривает до конца, даже если его перебили, и возобновить изложение удается через сутки и более. При этом продолжение начинается внезапно и с многоточия: "...а захватив Согдиану, Александр решил...", подразумевая, что слушатель все эти сутки томился в неведении - что думал Александр?
Чингиз-хан, эльфы, поездка в Тунис и новая форма для болванки идут в его речи и уме одновременно и не мешая друг другу. Человеческий язык, к сожалению, слаб, чтобы обслуживать столь многоядерный мозг.
Миша Райс - "ботаник". Изобретает квантовую бомбу, чтоб потом взорвать всё на фиг, и дружит с девушкой-аниме Мицуэ. Для этого на голову одевается специальный шлем.
Почти не говорит. Страшно сверкает глазами, в виде реплик.
Имеет репутацию сексуального маньяка. На одном из корпоративов прилег сбоку на диван, где уже подремывал Володя-толстый, что было отмечено шутками: "Володя! Не спи! Миша притулился!" и "Что, Миша, с картинок на мальчиков потянуло?"
Его "мужская" сила, никем из девочек-бухгалтеров не подтвержденная, а возникшая из дружеских шуточек, вошла в поговорку на "Полифеме".
"Вчера по-серьезному зажигали с Танюхой, а на меня нашло - был просто Миша Райс!"
И всем было ясно, о чем речь.
Серега.
Он болельщик биатлона, футбола, хоккея.
Кёрлинг презирает.
Говорит о них жадно, со слюнкой и вскрикиванием.
Оценка соревнований всегда положительна. Звучит так:
"Наши молодцы - этих чмошников (называется имя нации) отодрали!"
Или.
"Молодцы эти (называется имя нации) наших чмошников отодрали!"
Логично, что молодцы всегда те, кто отодрал.
Рассказывает неприличные анекдоты, часто смешные, очень громко и с выражением.
Смеяться начинает первым и не закончив рассказывать. Эффект шутки пропадает, но все улыбаются, видимо потому, что рассказчик могуч телом. Прирожденный председатель.
Любит молоденьких женщин и хочет попробовать всех, какие бегают по планете Земля.
К моменту рассказа цели не достиг.
То, что делает, после переделывают "рабы" главного инженера.
Катя.
Её фраза, по поводу абсолютно всего:
"Гнухты-банахты".
Собственно, можно и не продолжать.
Юная девушка с гениально округлыми коленями и плиссированной юбкой с пояском, дорогущими замшевыми туфлями на каблуках и косой, которые опять вошли в моду. Вызывает известный интерес у остальных работников отдела, и знает это.
Сергею показала "кукиш".
Работать не хочет. Да лучше и не надо.
Спокойнее как-то.
В тот день Петр Васильевич заглянул в третий офис с утра. Заглянул и, глядя на коленки Кати, которые как обычно были видны со всех точек офиса, произнес жуткое:
- "Они" хотят производительность увеличить. Труда. Придется побороться, но сокращений не миновать.
"Они" - хозяева "Полифема", получившие его еще в юности, по кумовству, под смешной кредит от прежнего нерасторопного владельца (кажется, он был государством), то есть, даром.
Кстати, и кредит был не отдан, а был он "реструктуризирован". Очень умное слово, вызывающее гордость за язык и смекалку.
"Они" постоянно обитали за границей, справедливо не доверяя Родине.
О каком доверии говорить?
Доверие возможно между людьми культурными.
Вся наша культура за истекшие три столетия опиралась на призыв ненавидеть и уничижать Хозяев. Предприимчивых людей. Людей дела.
Эта революционно-демократическая культура нависает, как огромная гора над нами, она продолжает воспитывать нацию, она вызывает страх у отщепенцев перед ленинским возмездием, и она-то и заставляет "тех" жить в скучных отелях Средиземноморья, грустя по сердитой Родине.
"Им" остается руководить бизнесом дистанционно, а прибыль вывозить туда, где культура не так категорична.
Юношей, я зачитывался демократической литературой. Островский Николай хорошо шел. Особенно, эта сцена знаменитая:
Мороз, метель, Бархотка, стоит поезд с теплушками, по путям идет Павка Корчагин. Шинель рваная, ноги в ботах резиновых, чуть не босые. Навстречу, Жухрай-матрос. Тулуп, валенки, пахнет "буржуйкой" теплушечной. Сошлись, обнялись - Павка ведь ему жизнь спас! Поговорили о мировой революции, и пошел Жухрай обратно в теплушку, скрипя по снегу валенками, а Павка в ботах Боярку строить. Но обернулся матрос и сказал:
"Знаю, чего тебе, чертяка, надо!"
Отстегнул и подарил Павке маузер.
Теперь уж так не пишут.
Возвышено.
- А почему сразу смотрите на меня? - жалобно вскрикнул Володя-толстый, - у меня "комп" тормозит! покопаться, тут все с придурью. Я хоть бомб не сочиняю и с мульяшками не сожительствую.
- Придурки, гнухты-банахты, - тихонько отреагировала Катя и положила ногу на ногу.
В офисе стало светлее.
Вот так, в минуты роковые в девушках просыпаются коварные богини древних.
Миша Райс сверкнул глазами на Володю и вышел из офиса.
- Райс, вы куда? - окликнул его главный технолог.
- Куда это он? Что это за "мультяшка"? На работе, никаких сожительств! Надо радоваться, что мы не госпредприятие - у тех еще и цифровизация и нанофикация.
- Гнухты-банахты, - отозвалась Катя.
- Словом, если не придумаете, как увеличить производительность бригады Кузьмича (бригада Кузьмича была та самая единица, которая по приемчикам и сноровке, передаваемой от мастера к мастеру со времен бронзового века, отливала болванки в земляные формы), всем искать работу на кассе гастронома.
Гастроном и "Полифем" - других мест работы в Хрюкове не было.
Главный технолог вышел.
- Славно нас "они" отодрали, - заметил Серега, - я будто у Райса ночевал.
- Запутаю всю документацию на фиг, похлеще Мишиной бомбы будет, - сердито сказал Володя-толстый.
Вернувшийся Миша сверкнул глазами.
- Гнухты-банахты, - подытожила Катя.
Эмоции утихли, и четверо сотрудников занялись "мозговым штурмом" - как невинно одурачить далеких от жизни хозяев "Полифема", потому что реально поднимать производительность ни сил умственных, ни желания не было.
Желания наши определяются привычками детства - привычка "балдеть" нынче превалирует.
Умственные силы есть и растут от результата, а не от погони за "химерами".
Давным-давно, Никита Хрущев разрешил завезти в Россию итальянские женские зимние сапоги. Они были на меху и с "молнией", и назывались "русские". Россия была в изумлении - такая обувь! Такое сшить - в голову не приходило! Носили валенки, боты, сапоги с портянками, унты.
Хотя наша наука времен Хрущева превосходила итальянскую в разы.
Минули десятилетия и все-таки итальянцы шьют и теперь - и лучше и изящнее.
Мы, раздувая ноздри, тоже шьем, но честное слово, лучше бы занимались, чем Бог велел - наукой. Ведь вся Россия, от Тихого океана до Балтики - гигантская лаборатория человечества. Именно всего человечества. Вот где деньги-то зарыты.
Ох, не слышите меня, глядите, останетесь и без науки и без сапог.
Зимой.
Мозговой штурм, как и должно было быть, когда нет генерала, результатов не принес, только все переругались и замолчали, каждый на своем месте.
А между тем простое решение проблемы буквально витало в воздухе офиса номер три, буквально присутствовало натурально.
Володя-толстый достал шоколадку и развернул яркую упаковку-фантик. Шоколадку он съел, а фантик сложил конвертиком и положил на стол. Фантик был красив. Хоть не выкидывай.
Это был не сам шоколад, но он был столь же приятен и необходим.
Миша зашел в гости к Мицуэ и теперь ждал, когда красивая реклама сайта съест отведенное ей время и разрешит открыть дверь дома любимой.
Реклама будила фантазию, и оживляла нарисованную девушку.
Это была не жизнь, а что-то лучшее.
Серега, пополняя запас юмора, слушал известных мастеров анекдота, несущих чушь несусветную, но под эгидой крупного канала, а значит, говорящих ново и умно.
Катя сняла шикарные замшевые туфли и пошевелила уставшими ступнями. Она смотрела на ноги и туфли и думала. Ноги были обычными, девчачьими. Но стоило их вставить в туфли - они становились чем-то самостоятельным. Как бы и не Катиными.
Они начинали жить своей, особенной жизнью.
Она опять скинула туфли и посмотрела на Серегу.
Тот взглянул: "что?"
Катя медленно вставила ноги в туфли.
"Ну, и?"
Катя сняла туфли. Надела.
Теперь на ее игру с туфлями смотрели и Володя и Миша.
- Упаковка! - радостно произнес Володя-толстый. Он был не глуп.
Да, упаковка. И это был единственно правильный и разумный выход из ситуации с неминуемым увольнением.
Через месяц хозяева "Полифема" получили от дирекции предприятия реляцию:
"В связи с тем, что увеличить производительность бригады Кузьмича не представилось возможным, на "Полифеме" произведено массовое сокращение вторичного персонала. Одновременно, отвечая запросам рынка, вся продукция предприятия отгружается теперь в оригинальной упаковке, дизайн которой непрерывно меняется. Для того на "Полифеме" создан развитый отдел рекламы, руководит которым, по совместительству, главный технолог Трахин П.В."
Ответ был лаконичен.
"Назначить главой рекламы Сидорова - племянника Сидоровой".
Цивилизованный человек не будет кушать шоколад без обертки.
Ему не интересна и не вкусна черная икра без баночки. Он не замечает литературу без обложки. Отношения между людьми без сказок. Девушек без красивых туфель.
Почему бы не упаковывать болванки?
Это значительно расширит сбыт.
Болванки необходимо упаковывать.
Браузер наших желаний чутко отреагирует на фирменную упаковку и сделает ее избранной закладкой.