Жизнь катилась своим неспешным ритмом, идеальный вариант Горизонта Событий, две творческие индивидуальности, с огромным потенциалом талантливости, завороженные друг другом, не замечающие более никого вокруг, творческая атмосфера, востребованность, гастроли, различные страны и континенты, интересные встречи, восторг публики. Казалось бы, ну что еще необходимо, чтобы сказать себе, что жизнь удалась. Лакримоза именно так и жила, впитывая каждую секунду рядом со своим мужчиной. Ее неизбывная грусть никуда не делась, казалось она была навечно вплетена в ткань ее сути. Но она ожила рядом со своим избранником, как будто соединилась с чем-то неотъемлемым, составляющим с ней одно целое. Складывалась уверенность в том, что эта молодая женщина освоила то редкое и малодоступное большинству людей понимание, что жить всегда следует только здесь и сейчас, используя то, что имеешь, и не в коем случае не загадывать ничего на будущее, так-как оно всегда зыбко и ненадежно по определению. Она полностью отдала всю себя отношениям со своим спутником. Казалось, что Лакримоза пытается что-то успеть, понимая, что не сделав этого сейчас, другого случая может не представиться никогда более. Музыкант же напротив хотел ответов на смутные свои предположения и догадки. Он стал осторожно интересоваться у своей женщины, о ее детстве, родителях, родственниках, где обучалась вокалу. Она просто ответила, что после одного случая, не помнит своей жизни до определенного возраста. На какое-то время Скрипач успокоился. И все же его постоянно мучил один вопрос неочевидного характера, имела ли Лакримоза какое-то отношение к готическому изваянию, которое он постоянно навещал до недавнего времени на старинном готическом же кладбище. Бывало он сам внутренне ругал себя на чем свет стоит, упрекая свое любопытство, - "Ну чего тебе еще нужно, таких как она одна на полмиллиона, и тебе повезло, не кому-то, ты сорвал этот очаровательный приз, и какая тебе разница есть в ее судьбе неочевидная тайна или нет, живи, наслаждайся подарком судьбы." Но какой-то неугомонный червь сомнений постоянно точил его сознание изнутри. Музыкант не мог прямо спросить свою подругу о том, какое отношение она имеет к древней, мраморной скульптуре. Но сон, который он видел как наяву, сходство Лакримозы со своим каменным прототипом, шрам на плече, наконец тату черной розы, не давали ему покоя. Он начал издалека, сообщив своей женщине, что давно влюблен в нее, что она очень похожа на ту, которую он себе придумал, про сон, про шрам, про розу, про Черного Прозаика и профессора, вроде бы как шутя рассказал. Но она вдруг погрустнела, стала очень серьезной, и прижавшись к нему своим волнующим телом, тихо спросила, с ноткой нежной грусти в голосе, - "Ты хочешь милый чтобы я прояснила твои сомнения и тревоги?" -"Ты уверен что хочешь ответов, может оставим все как есть, ведь это красивая тайна, ты изначально сам ее создал, и заставил меня придти к тебе, в твой мир, а теперь упрекаешь ее за то, что она не укладывается в контекст повседневности твоей реальности." -"Эта тайна, она пришла из другого мира, пришла, потому что ты очень сильно хотел ее прихода, там другие законы, там существует то, что вы тут называете бредом, галлюцинациями, небылицами, сказками, мистификациями." -"Это нормально, просто тот мир он тоньше, а значит богаче на свои формы и проявления." -"То, что появляется здесь, в царстве грубой, отягощенной вашими страстями несовершенной материи, приходя из миров более тонких, завораживает вас, но вы почему-то хотите ЭТО непременно приземлить, дать ему название, препарировать, проанализировать, описать в какой-нибудь диссертации." -"И как только вы кладете ЭТО на лабораторный стол, и надеваете резиновые перчатки, тайна уходит туда, откуда явилась, чтобы не попасть под скальпель вашей приземленности." -"Я не могу не ответить на твои вопросы, но задавать их или нет, решать тебе, и помни, получив ответы на них, ты можешь лишить тайну ее сильных, синих крыльев, и она рухнет в грязь вашего мира, прервав свой высокий, красивый полет." Скрипач никогда не видел Лакримозу такой серьезной. Она молча смотрела в его глаза минуту, или две, затем проглотив комок, застрявший в горле, спросила, - "Ты хочешь ответов?" Он не смог преодолеть своих сомнений и желания все объяснить, поэтому ответил, - "Да." -"Хорошо, я, и та мраморная скульптура, одно и то же, вернее почти одно и то же, изваяние это маркер моей сути, фетиш моего "Я" в мире материи, маяк, на который как бабочка с синими крыльями, летит в ночи моя суть, моя Монада, по лабиринту Вечности, на зов своей заблудившейся в нем второй половины." -"Опять Вечность, опять лабиринт, Монада, мир материи, как-то все туманно, почему гениальные ученые умы человечества не упоминают об этом?" -"Потому что они могут рассуждать только о том, что знают на данный момент, всего не знает никто, иначе жизнь потеряет всякий смысл, в бесконечной Вселенной не может быть конечных истин", - спокойно ответила девушка. -"И все же как-то слишком фантастично", - начал он раздражаться. -"Зачем ты задаешь мне эти вопросы, ты этим все убиваешь, тайна умирает ровно тогда, когда ее разоблачают, с этого момента она перестает быть тайной и прекращает манить за собой." -"Я уверена, что могу ответить на любой твой вопрос, но как только ответ прозвучит, рухнет все, этот мир несовершенен, поэтому неочевидность может существовать в нем только в параметрах тайны, притчи, новеллы, фантасмагории, недосказанности, пронзительности, делая этот мир просто немного красивее, и может именно эта неочевидная красота, пришедшая сюда с других берегов осознанности, и спасет его в итоге." -"Я не знаю откуда я это знаю, но чем больше мы будем с тобой говорить об этом, тем явственнее будет просыпаться моя левосторонняя память." -"Я еще не готова к тому, чтобы находиться одновременно на правой и левой стороне, я еще не так сильна чтобы суметь их объединить." -"Но как только я осознаю свою левую сторону, вспомнив все, мне придется вернуться покинув тебя туда, откуда я пришла к тебе на твой зов." -"Не заставляй меня все тебе объяснять, я и так рассказала достаточно." -"Остальное лежит за пределами приземленной человеческой логики." -"Как только ты получишь полные ответы на мучающие тебя вопросы, неотвратимо погубишь нашу с тобой любовь." -"Ведь так уже было один раз, я предлагала просто уехать вместе, но ты решил участвовать в дуэли, свою честь ты сохранил, но тебя там убили, и ты ушел раньше, за собою не позвав." Лакримоза расстегнула на груди у Скрипача рубашку, и нежно погладила большую родинку под левым соском его груди, - "Вот сюда вонзилось лезвие шпаги, забрав тебя у меня, ты прожил еще сутки, но сделать никто ничего не смог, ты умер на моих руках." Глаза ее наполнились влагой, она как будто пережила то, о чем рассказывала. -"Я не хочу потерять тебя еще раз, твоей жизни сейчас ничего не угрожает, но твое чрезмерное любопытство угрожает нашей любви." -"Вы мужчины всегда пренебрегали любовью ради знаний." -"Правда вас всегда и любили за это самые утонченные и прелестные женщины." Она обняла его за шею и прижалась к нему. Затем с тревогой опять посмотрев ему в глаза продолжила, - "Пока я была для тебя просто красивой, готической легендой, тебя все устраивало, но как только я явилась к тебе в лице неочевидной реальности, не желая ожидать еще целый цикл, так-как мое время еще не пришло, а твое уже течет, то мы неотвратимо разошлись бы на несколько циклов, заблудившись в лабиринте вариантности, пока колебания нарушенной причинно-следственной связи не затухли бы естественным путем, под воздействием равновесных сил, тебя это испугало." -"Твое безупречное до этого момента намерение дрогнуло, дало трещину." -"Тебе потребовались объяснения, причем с позиции очевидности, я не в состоянии загнать свою неочевидную на данный момент суть, в рамки очевидных обстоятельств, в угоду твоему нынешнему мировоззрению", - она продолжала говорить, пытаясь спасти уже начавшую разрушаться конструкцию их неочевидной любви. -"И именно эта твоя позиция приведет к тому, что или я уйду обратно в Бесконечность, или останусь здесь, в этом варианте Горизонта Событий, доживать свое нестандартное воплощение, но уже без тебя милый." Она говорила и говорила, надеясь на чудо, на то что она убедит Скрипача, не нарушая границ дозволенного, дозволенного ей Вечностью, а он все больше сомневался, все больше недоверия пробуждалось в его взгляде. Люди, обыкновенные люди, им всегда необходимы разоблачения тайны в конце представления, но жизнь не цирковая арена, а тайна не ассистентка фокусника. Она все же попыталась еще раз, -"Ты позвал, я пришла, потому что не могла более ждать, твое безупречное на тот момент намерение любить, притянуло меня в эту реальность повседневности, в тот ее сегмент, который относится непосредственно к тебе." -"То что ты изначально вообразил для себя оказалось правдой, в предыдущем цикле, круге, мы и правда были вместе, и безумно друг друга любили." -"Ты ушел неожиданно, и сейчас даже представить не можешь чего мне стоило доживать эту серую действительность в одиночестве." -"Я жила лишь тем, что оберегала свое внешнее намерение непреклонной воли к тому, что нам просто необходимо быть вместе." -"И она, Бесконечность, услышала меня, потому что мы говорили с ней на единственно понятном для нее языке, на языке жеста, жеста намерения быть с тобой, и вот я здесь." -"Мы женщины сильнее вас мужчин, когда дело касается того, что Бесконечность на самом деле готова признавать и определять, как просто любовь." -"Бесконечность сама женского рода, на древнем санскрите; - Мулапракрити, энергия творчества, созидания, ты представить себе не можешь на какие чудеса способна эта сверхкатегория." -"Например она может сделать так, что нам, за счет моего внешнего намерения быть с тобой всегда, уже не придется умирать в этом круге, мы просто шагнем обнявшись друг с другом За Грань, удалившись в Бесконечность, но тайна должна созреть, ассимилироваться во враждебной среде грубой материи, а для этого ее просто не нужно беспокоить, принимая те параметры бытийности, которые она готова предоставить на данный момент." Лакримоза сделала все что могла, она не была всесильной, возможно ее друг принял эту неуютную для него правду, и больше не вернется к ней, но развитая интуиция женщины подсказывала, что этот разговор был началом конца, для нее, как для женщины неочевидной сути, как для тайны. Черный Прозаик поставил точку, ну вот и все, умерла очередная тайна, втоптанная в грязь материи, прервавшая свой полет, угодив в силки человеческой приземленности. -"Жаль", - подумал Черный, - "Жаль даже мне, тому, кто знал чем все закончится и тому кто все это затеял, с одной только целью, написать об этом." -"Опытный прозаик знает, что хорошо можно написать лишь то, что происходило на самом деле, ну или почти происходило", - подумал он и шагнул в зеркало. За столом сидели: - Скучный, Шайтан Кастрюля и Белая Белка, самогонный самовар видимо гнал, и видимо что-то уже выгнал, так-как все уже были навеселе. На старинном граммофоне вертелась пластинка, под треск винилового трека, хрипловатый мужской голос напивал; - У самовара я и моя Белка! Шайтан агрегат поприветствовал гостя, налил из себя первака в граненный стакан, и со словами, - "Попробуй Черный моего внутреннего мира на вкус", - протянул сосуд спорной во всех отношениях истины. Прозаик не отказался, он знал, что Шайтан Кастрюля гонит из себя хорошо, как для себя. -"Давайте помянем, не чокаясь", - бросил Черный Прозаик и огрел полный стакан мутноватой, серебристой, слегка фосфоресцирующей жидкости. -"Из чего гонишь?" -"Из Лунного света", - ответил повелитель спиртометров. Белка переросток хихикнула, обнажив желтые от никотина резцы, промямлила пьяным голосом, - "Шайтан экстравертом стал, с утра делится с нами своим внутренним миром." Скуч поднял стакан и осведомился, - "Кого поминаем?" -"Тайну", - коротко ответил Черный, подставляя стакан под хобот змеевика. -"Плесни еще своего серебра", - обратился он к самогонному экстраверту. -"Все кончено?" - Продолжил Скуч. -"На бумаге да." -"А в жизни?" -"Им не долго осталось вместе, последняя часть, эпилог и постскриптум", - ответил и накатил Лунного света.