Число Пи : другие произведения.

Техномир-2008: по верхам читательских чувств

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Этот стишок Игоря Иртеньева изумительно напоминает впечатление от некоторых фантастических рассказов (и некоторые догадки о методах их написания).
    ИГОРЬ ИРТЕНЬЕВ

    ***
    Вчера явился мне во сне мужик,
    Его был страшен и причудлив лик,
    Глаза огнем горели, а из уст
    Свисал сухой смородиновый куст.

    Внезапный ужас члены мне сковал,
    Видением сраженный наповал,
    Не в силах удержать в коленях дрожь,
    Я прошептал: - Ну ты, мужик, даешь!

    Видал я разных мужиков во сне,
    Порою адекватных не вполне.
    Но ни один из них, клянусь крестом,
    Не посещал меня во рту с кустом.

    Мужик воскликнул: - Что за ерунда!
    Попал я, вероятно, не туда.
    Ты сплюнь-ка через левое плечо,
    А я приснюсь кому-нибудь еще.

    И он исчез, как был, во рту с кустом,
    А я один лежал во сне пустом,
    Пока забвенья черная река
    Не поглотила на фиг мужика.

   Дико извиняюсь: решила всё-таки выложить реакции на все рассказы, в т.ч. группы ДВА. Тому есть свои причины. См ниже (реакции, а не причины.)
  
   Особо извиняюсь за окончательную расстановку оценок, которой пришло время заняться. Такая схема, по которой все работы следует выстроить в очередь, для меня нова и внутренне мало приемлема. Вплоть до того, что, если бы заранее прочитала правила конкурса в этой части, даже не уверена, что вошла бы в жюри.
   Трудно сравнивать между собой тексты, которые кажутся совершенными: какой "лучше", и какой "хуже"?
   Ещё труднее сравнивать хорошие, но несовершенные тексты: тут автору удалась атмосфера, но нет общей идеи, а там - идея интересная и композиция, но стиль хромает. Какой недостаток более недостаточен, и какое достоинство - достойнее?
   Было бы несравненно проще расставить свободно оценки. Но нет такой возможности.
   Поэтому, к сожалению, приходится растягивать в очередь тексты, которые кажутся мне почти равнозначными. Особенно это касается текстов хороших, но не безупречных, каких на конкурсе очень много: у меня нет таких весов, чтобы, не мучаясь совестью, определить вес каждого текста с точностью до миллиграмма. Признаю, что расстановка текстов по заказанной шкале в первой, второй или третьей дюжине во многом несправедлива, потому что разница в достоинствах часто такая тонкая, что можно ошибиться даже со знаком.
   Но, кажется, организаторы не зарекались ограничивать круг своего внимания первыми местами, так что, можно надеяться, они отыщут всё достойное публикации, даже если оно окажется в середине шкалы в общем зачёте.
  
   = = = = = = = = = = = = = =
  
   Несколько слов относительно своей задачи и требований к себе.
  
   Я являюсь и хочу оставаться средним читателем. Которому не до Павичей. Мне всегда важно, насколько прозрачна мысль автора. Не люблю искусственных трудностей на пути к авторской позиции, а также - когда недостаток чёткости авторской мысли сознательно маскируют расплывчатостью формы.
   Не претендую на объективность, желаю лишь объяснить свою оценку. Хотелось бы понятно объяснить свою реакцию, реакция же субъективна, поэтому обвинения в необъективности всерьёз рассматривать не буду.
   Признаю право за автором текста на субъективную оценку моей субъективной оценки его текста.
   "Автор, не надо мне объяснять, что вы хотели сказать; чего я не понял - в том автор виноват" - это не моя позиция. Я внимательно читаю объяснения. Сохраняя за собой нижеследующие права: остаться при своём мнении; сформулировать его резче и неприятнее; не вступать в спор. Но могу изменить оценку под влиянием обсуждения: недогадливостью и частичной слепотой страдаю, как и все, и если глаза вдруг откроются в результате доступной подсказки - признаюсь и исправлю, что возможно.
  
   Относительно цитат: не стоит понимать так, что процитированное - это и есть все пойманные блохи. Потому что я не редактор и не корректор. Цитаты иллюстрируют общий фон, по которому сложилось впечатление. За исключением исключительных случаев.
  
   Первые вопросы, ответ на которые во многом отражают окончательный читательский вердикт: хочется ли читать дальше после первых двух-трёх абзацев, запоминается ли хоть один элемент текста. Увлекательность - это очень важно, товарищи.
   Идея, её ясность и разработка, языкостиль, деталировка и ситуативная убедительность - всё это хорошо, но от автора, ко всему прочему, ещё и позиция требуется. Отказ от позиции - тоже позиция, и он не равен отсутствию позиции.
   Собственная атмосфера текста, опять же.
  
   Ещё одно. Я читаю анонимный файл, без имён авторов, а поскольку система расстановки оценок не предполагает возможности их выставления в интерфейс голосования ДО прочтения ВСЕГО, то, в большинстве случаев, до конца так и не буду знать имён. Прошу тех, кто захочет написать комменты к обзору, указывать название рассказа.
  
   Последнее.
   Иногда, только представив себя автором, я начинаю понимать, что (как) язвительная реакция прочитавшего может восприниматься кованым сапогом в душу. Поэтому я преклоняюсь перед мужеством авторов. Но, к сожалению, не в силах изменить тональность своих отзывов, которая часто язвительна. Заранее прошу прощения у тех, по кому придётся. И особенно у авторов класса II: либо вообще не буду писать про их тексты, или буду так же, как на класс I, потому что по-другому не умею.
   Можете стрелять в пианиста (тем более, что ему хоть бы хны), но играть иначе он не сможет.
  
   Шепельский Е.А. "Я - не легенда"
   Идея ясна, позиция автора понятна, разработка темы - всё по плану, стиль сделан по линейке. Но читать после трети страницы становится очень скучно, а после всего чувствую уверенность, что ни один элемент не запомнится.
   Почему текст не увлекает, а множество якобы колоритных деталей читается как занудное перечисление, да ещё с раздражающе расставленными дорожными знаками (где надо смеяться и ужасаться)?
   Перегруженность необязательными образами. Автор жонглирует и предлагает полюбоваться, но этот род чёрного юмора уже давно сам по себе и не озадачивает, и не забавляет. Хотя читатель признаёт, что жонглировать автор умеет.
   Квази-простонародные словечки, вкраплённые во вполне интеллигентную речь ГГ, хоть и имеют, видимо, чисто целевое, смысловое оправдание, но тактильно настолько навязли как приём, что ужо.
   Если автор решительно не согласен с тем, что в рассказе нет запоминающихся элементов, то хотелось бы попросить его назвать два-три или хотя бы один элемент, который, по плану автора, должен бы запомниться. Я думаю, автору будет трудно: ни детали и образы сами по себе не интересны, а все в массе работают на показать, как ГГ всех "своих" героев до последней гайки знает, как все они у него на ладони. Когда читатель до гл-идеи доползает (к середине-то - точно), уж хочется уши себе зажать. Потому что - отодвиньте, пожалуйста, от моего лица всех этих Справедливых Разбойников, Великих Богатырей, Отважных Карликов, Вечных Возвращенцев, Безумных Паладинов, Рыжих Амазонок и Добрых Ведьм, вместе со всеми поведанными о них деталями, которые можно перемешать и снова поведать, но уже в другом соответствии к названным героям, и никто этого не заметит. "Этому палец в рот не клади, откусит!" - про кого сказано? Про Отважного Карлика, Великого Богатыря или Гоминдальфа? Сам автор помнит?
   Хорошо, положим, это всё неважно, главное - идея! Но нельзя же читателя заставлять проглотить такую груду неразличимых подробностей, в ничего не значащем порядке расположенных?!
   Можно - только если они сами по себе чем-то интересны.
   А чтобы заставить их работать на идею кучею, куча должна быть гораздо меньше и аккуратнее.
   Этому рассказу быть бы миниатюрой.
   Зачем голову грузили?
   "Кто заложил мне "Вальтер ППК"? Не помню..."
   Вот именно.
   Изо всего рассказа помню только слово "чавой".
  
   Танеева С. Библиовизор
   Хочется ли читать дальше после первых двух-трёх абзацев - да, несмотря на довольно бесцветный стиль изложения (в основном - мало-индивидуализированные диалоги); запоминается ли хоть один элемент текста - да.
   Техноидея богатая, но показалась и недоиспользованной, и недоартикулированной. Рассказ размыт.
   Гуманитарно-нравственная составляющая идеи - вот, мол, простой и рабочий человек, школьный дворник может оказаться тем, с кого пишут литературу - иллюстрируется при помощи недообъяснённой техно-идеи. А именно она и делает текст, а вовсе не довольно хрестоматийный образ дворника, рабочего человека.
   Надо бы чётче. То ли додумать идею, то ли дообъяснить. Я не поняла, честно. И мне показалось, что автор спустил четкость техно- на тормозах, попытавшись главный акцент поставить на мораль. А она без техно не работает здесь.
   В чём смысл библиовизора: неужели - как можно догадаться по центральному эпизоду - подсказать писателям, про что бы, про кого бы, как бы им написать? Если да, то раз уж это срабатывает хоть иногда, почему библиовизоры собираются убирать из доступа? Тут обязательно подробности нужны. Или смысл в другом? В чём? Хочу, чтобы объяснили! Мне, действительно, интересно. Штука описана прикольная такая.
   Почему ограничение - не главным героем прожить в прочитанной с помощью прибора книжке?
   В общем, если для того, чтобы сказать чисто человеческую вещь, пришлось придумать Библиовизор, то надо спроектировать его до конца и сдать рабочую, понятную для зрителя модель, с объяснением функций.
   Самым свежим и сильным местом в рассказе показалось проходное, оставшееся неразвитым, но которое само могло бы составить целый рассказ: "прожить жизнь - если можно так выразиться - некоего математического понятия, которое само собой разумеется, но ни разу не называется в учебнике геометрии?" Понятно, что про это рассказ написать было бы гораздо, гораздо сложнее...
  
   Даймара С. Техномир-2008: Я - Бублик!
   Хочется ли читать дальше после первых двух-трёх абзацев - да; запоминается ли хоть один элемент текста - нет. Оригинал ("Ромб") запоминался Образом Текста, его атмосферой, приёмом; "Ромб" - сам во многом пародия; пародия на "Ромб" не столько пародирует, сколько воспроизводит оригинал, поэтому запомниться ей нечем. Мне кажется, мало смысла в пародии на технический приём.
   Это как бы не столько пародия, сколько немного ироничная копия. А поскольку оригинал сам ироничен, то я потерялась в предположительных целях автора. Думаю, это, скорее, некая дружеская акция, чем литературная единица.
   Для полноценной пародии важно, чтобы или пародируемое было широко известно, или могло быть кратко и точно продемонстрировано (цитатой), или если автору удастся пародию сделать методом познания оригинала. Иначе пародия остаётся междусобойчиком. Разве нет?
   Мой любимый пример на все случаи жизни - пародия Архангельского на Шкловского. Её можно читать ДО Шкловского, а потом, читая Шкловского, обязательно вспомнишь уже и Архангельского.
   Автору хочется пожелать богатырского замаха. И чтобы было на что.
  
   Даймар С. Техномир-2008: Джонни Уолкер
   Уолкер - это от слова "волк" или как бутылка "Камуса"?
   Прочитала дважды: в первый раз невнимательно, во второй внимательно. Впечатление одинаковое.
   Хочется ли читать дальше после первых двух-трёх абзацев - да, абзаца до десятого, после которого хочется отпрянуть и съесть что-нибудь сладкое. Запоминается ли хоть один элемент текста - ни в коем случае.
   Наверное, это и есть тот случай, когда идея и авторская позиция либо отсутствуют, либо автор настолько не умеет (или не хочет?!) их обозначить, что вместо того накидывает в предположительном районе дислокации разного громоздкий реквизит. (Либо очевидная мысль автора, безусловно требующая этого способа изложения, недоступна мне как Среднему Читателю, и тогда этот текст - для тех, кто понимает; но тут я прошу прощения).
   Я не хочу и не буду проделывать за писателя его писательскую работу, придумывая, что он мог бы хотеть сказать. Нет во мне этого деликатного воспитания и тонкости чувств.
   Куда и зачем идёт ГГ - автор не говорит, а говорит, что не скажет (это не важно?); что происходит по пути, кого он встречает, зачем они, что, где и почему - тоже не говорит, цель - не объясняет, наоборот, зачёркивает само предположение о существовании цели и смысла в самом конце. Автор сознательно и умело, филигранно описал абсурд, отсутствие смысла в человеческом понимании. Зачем и для чего? Какой смысл за этим кроется? По-моему, никакого. Хотя описательская задача выполнена, но самоедским методом. Казалось бы, главный элемент текста - слово; если словами изображается абсурд, то должны ли слова иметь смысл, нужно ли понимать их правильно, или уже всё равно, как ни понимай? "...состоящего из мельчайших эндогенных спор" - а я не знаю, что такое эндогенный, и это мне не мешает, а если б я его выяснила - не помогло бы. Или: "Появилась некоторая ясность: подчиняясь направленному ментальному воздействию, клещ вводил канцерогенную смесь в организм крестьянина". Почему "канцерогенную", ведь смысл этого слова никак не соотносится с описываемой ситуацией. Или в описанной реальности смысл слова "канцерогенный" изменился, и канцерогенное действие проявляется в моментальном морфологическом изменении организма? Согласна, что это может быть так, но не согласна раздумывать о возможном не-конвенциональном смысле знакомых слов. Лучше предположу, что автор не знает смысла сам.
   Филигранное описание бессмысленности требует филигранности синтаксиса. Исправить бы следующие, например, предложения:
   "Они являли собой не грубые биологические поделки свойственные сельским жителям иных областей, а в определённой степени выглядели даже элегантно".
   "Технология адаптации крестьян под трудовые повинности и в целях обеспечения безопасности находилась не на самом высоком уровне, и не просто превышала его - она лежала, если так можно сказать, в инородном ментальном пространстве".
   "осознание катастрофичности вполне закономерного финала, но в который не веришь, даже переступив последнюю черту"
   "Мужчины были одеты в разноцветные трико, а женщины носили коротенькие юбки и майки с глубоким вырезом".
   Проблему в последнем примере готова признать сознательным элементом абсурда, но это было бы уже заоблачно.
   "Бока пузырей лоснились и переливались, словно радуга в глазах наркомана; их плёнка, созданная силой поверхностного натяжения, покоилась в металлическом решётчатом каркасе, с внутренней стороны выстланным не иначе как шерстью шанхайского брамина. Соприкасаясь, металл и шерсть образовывали поверхностные электрические слои с противоположными знаками зарядов; созданный из насыщенного катионами раствора, пузырь отталкивался от шерсти, но притягивался металлом, что и обеспечивало метастабильное состояние системы. Кожаные сёдла с бубенцами венчали странную конструкцию, велосипедные педали передавали крутящий момент с помощью ременной передачи на большой деревянный винт, расположенный над килем, который также выполнял функцию руля и электрогенератора".
   Дико извиняюсь. Это - без меня. Ни любоваться, ни раздумывать больше не буду.
  
   Туман В. Телепорт
   Читать хочется бросить сразу, виноваты язык, стиль, уровень изложения.
   Идея - в чём она? Предложен метод копирования дистанционного копирования материальных объектов? Поскольку способ этого копирования даже не обсуждается, то идея в нём не заключается, а заключаться должна в обыгрывании этого предложения, в его взаимодействии с персонажами и ситуацией. В чём взаимодействие? В том, что предложенный метод попытались выдать за другой метод, но, когда правда открылась, оказалось, что и у существующего метода есть интересные применения? Ну и что? Сумбурно и малоинтересно.
   Разработка - разработки нет. Всю дорогу читателю морочат голову, рассказывая неважное и ненужное, и на последних двадцати строках окончательно в этом убеждают, ничего не предложив взамен.
   Язык технический, нелитературный. Тому примером весь текст, сплошняком. Цитаты взяты на той стадии, когда я ещё думала, что у текста есть взлёты и провалы, но, со стилевой точки зрения, это ровное и очень низкое плато. "Вот уже десять лет как Корней пропал с круга знакомых Вадима. Работа, космическое агентство поглощало у Вадима всё время, не давая возможности возобновить прежние связи. Хотя порой и хотелось пройтись где-нибудь со старыми друзьями, сыграть в футбол или просто порыбачить." "Не так давно даже видел цикл передач по телевидению и читал ряд статей в Интернете, где рассказывалось о..."
   Увлекательность на нуле. Убедительность тоже: и ситуативная, и по мелочам.
   Нет нужных, живых деталей, зато масса никому (литературно) не нужных, например: "И ехали они тоже на трёх машинах, два минивэна и один джип, за рулём последнего была девушка, кареглазая брюнетка, красоту которой лишь немного портили выступающие скулы." Что точить? Какие ножи? И кто был за рулями двух минивэнов, почему обойдено молчанием? Ах да, брюнетку потом так брюнеткой и называют. Вместо того, чтобы как-то доказать право этого персонажа хотеть "порвать с фондом и с его бездарными нахлебниками ещё осмеливающимся называть себя учёными", сообщается, что она пять лет проработала в фонде; после этого её называют только "девушка" и "брюнетка". Да кем же она там работала?! А, вот: "девушка-водитель". Водителем? Тогда какая ей бы разница, чем и с каким успехом пассажиры занимаются? Водительские успехи от этого не зависят. И вообще: пять лет проработала водителем - и всё девушка? Автор, простите за это. Я лишь пытаюсь показать, как складывается впечатление. Может, далее по тексту девушка как-то оживёт или прояснится, но пока доберёшься до этого, она и только она одна как бревно в глазу приковывает к себе внимание. Ага, далее сообщено, что девушка пришла работать в фонд ради какого-то шанса. Понятно, что это - шанс что-то интересненькое найти в чужой работе, да? Так хоть скажите: за какие заслуги и опыт девушку взяли работать (видимо, всё-таки, экспертом?) в такое серьёзное место? Там должны работать пожилые заслуженные тётки, доки в своих областях. Не верю уже ничему.
   "Он и раньше порой напоминал рыбу, теперь же и вовсе был близок к этому славному семейству животных. Вытянутое узкое лицо, круглые глаза, почти лещ из-за своей худобы". Автор полагает, что лещ так и рождается вяленым?
   "Но всё же Вадим решил согласиться" ... (Не претендуя ни на крыловство, ни на тыняновство:) Решил согласиться... Решил решить согласиться... Решил решить согласиться согласиться...
   "Он поместил мышь в устройство, внешне похожее на ящик, правда окутанный массой проводов и утыканный различными приборами". Ящик, чем бы он ни был окутан, ящиком и останется. Он поместил мышь в коробку, в ящик, в клетку, в контейнер, но ни за что не в "устройство, похожее на ящик".
   Разве так бы сам автор рассказывал кому-то о том, как ему впервые продемонстрировали, к примеру, телепорт? Эмоций никаких нету, персонажи - как роботы, да ещё и с роботской малопонятной логикой: "- Не веришь? - спросил Корней. - Вот и фонды тоже не верят. Потому я и прошу тебя о помощи." - Вадим усмехнулся. Вот ведь хитрый шельмец, с какой стороны загнул". И в чём хитрость? С какой стороны? Просто же, прямо и логично, как две копейки.
   "...судя по глазам завзятая любительница живности" - и как же такое отражается на глазах?
   Автор сообщил читателю всё, что решил сообщить, но сообщение не является методом литературы. Да и информация неубедительна. И непонятно, зачем она нужна.
   Авторская позиция - непонятно, по отношению к чему её искать.
   Интересно, смог ли бы автор в одном предложении сформулировать, о чём рассказ.
  
   Джи М., J Книжник
   Рассказ во многом губится неправдоподобностью сюжетообразующей отправной точки. У хорошо оплачиваемого сисадмина нет мобильника? Ему контора должна дать служебный. Плюс, неуверенное обращение с аппаратом не подобает компьютер-мэну. Всё это подрывает доверие.
   Идея неясна. Про то, что номер оказался засвеченным, и главгеру звонили те, кто раньше звонил его тёзке-шарлатану - ясно. Что каким-то образом главгер оказался (за счёт своей начитанности) способен шарлатанские заказы не по-шарлатански выполнить - понятно. Как он их выполнил - непонятно ни де-факто, ни де-юре (он много читал и может ещё почитать, как и большинство из нас; ну и?..) с одной стороны, а с другой - не послужило основой взаимодействию главгера или метода с окружением. Появление и влюбление девушки так, как оно описано, имеет мало отношения к сюжетообразующему целому.
   Разработка: не поняв, что разрабатывалось, ничего сказать не могу.
   Язык - грамотно-бойкий, и совершенно ясно, что большего и не требуется, к сожалению. Кроме общей грамотности, никаких особенностей стиля нет.
   Увлекательность - убита неправдоподобностью скелета ситуации.
   Деталировка минимальная, на уровне грамотности, скорее. Вроде, детали есть, но они тоже сильно траченные многими пользователями.
   "Очередной звонок раздался, едва Родька вышел из ванной. Привычным уже движением он нажал кнопку мобильника и поднес его к уху, однако звон не прекращался. Родька нахмурился, было, глядя на заартачившийся аппарат, но тут же, обозвав себя идиотом, бросился в комнату, поскольку на этот раз звонил самый обычный телефон..." - он тоже звонил "тореадором"?
   Авторская позиция - непонятно, по отношению к чему её искать.
   Интересно, смог ли бы автор в одном предложении сформулировать, о чём рассказ.
  
   Сешат Черный гробовщик
   Хочется ли читать дальше после первых трёх абзацев: хочется, первая сцена живая. Но присказка "ну, ничего у людей святого" скоро зазвучала фальшиво, потому что не надо так льстить: успешный предприниматель-главгер не может быть настолько дурее даже самого умного читателя. Запоминается ли хоть один элемент текста - вряд ли, поясню ниже.
   Две основные лит-аллюзии, витающие над образом и ситуацией - незабвенный Безенчук и Ко плюс Никанор Иванович Босой - сами того не желая, затмевают.
   В разработке сюжета есть распространенный изъян: индивидуальная авторская задача прицепляется последним вагоном к поезду давно стандартизованной до уровня серийного изделия, заранее просчитываемой читателем череды образов и событий. Гадостность ГГ обличается от души, но за деталями автору далеко ходить не пришлось, и потому читать становится не интересно, так что лучше бы деталей было меньше (чему хороший пример являет первая из лит-аллюзий). Жена Маня, "не обращая на него внимания, жарящая котлеты и заматывающая кусочки будущего шашлыка в ломтики ветчины", совсем против моей читательской доброй воли встаёт в затылок Пелагее Антоновне, вносящей "дымящуюся кастрюлю, при одном взгляде на которую сразу можно было догадаться, что в ней, в гуще огненного борща, находится то, чего вкуснее нет в мире, - мозговая кость".
   "Чёрный гробовщик" мелковат, слишком заинтересован, слишком всерьёз воспринимает поведение ГГ и его отношение к собственной жизни, добру и злу, а потому не пугает: он оказывается приземлённым, на одном уровне с человечком (в отличие от тех, кто позабавился со второй лит-аллюзией) - и чего припёрся, с такой помпой? Из пушки по воробью пальнуть?
   Основной массив рассказа так и воспринимается: из очередной пушки по многократно уже убитому воробью. Замах занял слишком много места и почти подменил собой главный удар: ведь у рассказа есть индивидуальная авторская цель, ради которой (как могу догадаться) он и писался, и это - не обличение стандартного, затюканного литераторами отрицательно героя, гробовщика-вымогателя.
   Инерционное проявление привычной своей грешной сущности в смертный миг. Это могло бы прозвучать громче, но оказалось заслонено, впечатление было ослаблено, сведено почти к нулю стандартно решённой основной частью, которая перетянула бы внимание, не будь она лит-грамотно изложенным штампом, а поскольку она им таки является, то не перетянула внимание, а рассеяла.
   Язык - человека, владеющего. Но стиль - кажется подражанием.
   Увлекательность и убедительность убиты стандартным пережимом отрицательного: слишком сгущено и одновременно просто, слишком в лоб, в основной части.
   Думаю, если бы автор нашёл возможность сократить (или, что сложнее, об-индивидуалить) преамбулу, выстрел с его позиции прозвучал бы громче.
  
  
   J Конец Света, Инкорпорейтед
   Хочется ли читать дальше после первых трёх абзацев - да, запоминается ли хоть один элемент текста - да, причём, видимо, главная мысль. Думаю, автор сделал почти изобретение. Можно составлять бизнес-план. Коммерческая идея жизнеспособная. Ситуация жизненная. Сюжет начат, развит и закруглён. Нет провалов или пустых мест в тексте. Стиль соответствует задаче. У рассказа есть и герой, и автор.
   Подкупает, как немногословно, парой точных полу-деталей создано ощущение того, что дело таки происходит в середине 21 века, то есть - позже на два-три десятка лет, чем сегодня. Забавно, что со временем это обозначение времени может стать непонятным.
  
   Sloniara Седьмая сущность
   Хочется ли читать дальше после первых трёх абзацев - да, запоминается ли хоть один элемент текста - нет.
   Идеи нету. Конечно, я прочитала, что вот в мир вернулась любовь, и что теперь у мира есть надежда на существование. Или это могло быть дважды два четыре. Но никак же это не доказано, и никакого смысла нет в происходящем действе.
   Разработка задуманного сюжета безответственная. Я читала этот рассказ как очередной полу-технический, полу-фэнтэзийный пост-апокалипсис; написан он хорошо, изобразительный ряд очень качественный, но уж слишком много предшественников, чтобы видеорядом можно было ограничиться. Смысла, кроме изобразительности, большого обнаружить не удалось, и оставалось надеяться, что смысл появится в конце. Не появился. Стало ясно только, что он - Брюс Уиллис, она - Пятый элемент. Этого не хватает для полноценного рассказа. Чем кино "лучше" такого рассказа? Тем, что оно - кино. Сильно сомневаюсь, что сценарий его можно было бы читать с листа с интересом. А Стругацких, однако, можно. Но там люди мучаются, спрашивают и ищут чего-то прямо на глазах у читателя, а тут - погулял по колоритному пост-городу и на раз принёс ответы сразу на всё; а читатель, вроде, и не спрашивал обо всём, он сам что-то в этом роде давно знает, и если не уверен, то надо ему доказать, чтобы вдолбить в его тупую голову. Доказать, а не повторить прописную истину.
   Думаю, этот рассказ, если отрезать у него концовку, можно использовать как упражнение-игру для писателей-фэнтэзистов: придумай развязку. Мне кажется, туда много самых неожиданных развязок можно приспособить: тело рассказа настолько нейтрально и ни о чём, настолько ни к чему не обязывает, что на нём может прорасти практически любая голова. (Я не писатель, у меня воображения нет, так что автор пусть не ловит меня на слове, я придумывать не буду.)
   Стиль "сделан умело", проблем с языком нет, но, увы, увы, у этого мяса нет кости, да и мясо сильно знакомое.
   Увлекательность - есть, потому что описание живое, но когда оказывается, что последовательность событий прокручена впустую, автора хочется придушить за обман ожиданий.
   Авторской позиции нету. Дважды два четыре - не позиция.
   "Серая глыба дома молчала. Казалось, здание чего-то ждет". Лучше допустить тавтологию, чем такую неуклюжую, механическую замену.
   "Отодвинулся я от клетки с девой. Думал недолго. Раз толстяк не в форме, выбор прост. Иду в угол. Там уже скалится голый череп. Знает, что без него никуда. Удобный он. Незаменимый. Как раз для этого мира созданный. Улыбается и ждет, зараза мерзкая. Знает ведь, что возьму". Это случайность, или автор сознательно имел в виду присказку "ебать мой лысый череп"? Если первое - эх-хе-хе.... Если второе - ну-ну...
  
   Егоренков А. Геймплей. [рwnage]
   Хочется ли читать дальше после первых трёх абзацев - нет, запоминается ли хоть один элемент текста - нет.
   Большая проблема с идеей. Она есть, но существование выясняется только в самом конце. И, как бы продумана она ни была, но не искуплена вина автора, заставившего читателя проглотить килобайты бессмыслицы. Автору не удалось создать образы людей или народа, которых можно было бы пожалеть, не удалось создать иллюзию существования культуры, о которой можно погоревать, не удалось придумать какую-нибудь логику у событий. Персонажи дёргаются, как паяцы на верёвочках, что ими движет - непонятно. Основное впечатление от текста - бессмыслица. Кто, против кого, почему, почему ЭТИ должны победить ТЕХ, а не наоборот? Разницы между племенами автор читателю не показал, ни один персонаж не тянет на ГГ, сюжета не намечается. И вдруг оказывается, что это игра, в которой "хороших" и "плохих", действительно, нет, а есть солдатики, которыми играют. Которые, на самом деле, живые люди. Так? Правильно я поняла?
   Но раз автор не сделал аборигенов действительно живыми людьми, и поскольку в их действиях нет логики - ИХ логики, а не тех, кто использует их как игрушки - то идея осталась чисто умозрительным упражнением: рассказа не получилось. (Конечно, можно было и схематичным описанием ситуации ограничиться, но тогда - объём описания схемы должен быть Гораздо Меньше).
   Стиль пересказа. Увлекательность убита бессмысленностью происходящего (не той бессмысленностью, в показе и анализе которой состоит глубокий смысл, а натуральной бессмысленностью действия: изобразить бессмыслицу и написать бессмысленное - разные, всё ж, вещи).
   Деталировка и ситуативная убедительность на нуле по вышеизложенным причинам.
   Авторская позиция подозревается, но её вина не доказана.
   Нельзя насиловать находку. Пара строк на 1337 - это хорошо, но потом надо переходить на дубляж: не думает же автор, что читатель прочитывает эту абракадабру?
   "Откуда-то свалилась дисциплина"... Правильно. В этом рассказе абсолютно всё сваливается неизвестно откуда и неизвестно куда потом девается.
  
   Малахова В., Великанова М. Лахсу
   Хочется ли читать дальше после первых двух-трёх абзацев, запоминается ли хоть один элемент текста. Нет, нет и нет.
   Идея и её ясность. Автору совершенно не удалось описать (или придумать) убедительный мир и построить непротиворечивую картину взаимодействия с ним человека.
   Текст полон логических провалов, несоответствий и противоречий. Поэтому вера автору сразу потеряна.
   "Всю жизнь изучать биологию дафнийцев - их строение, поведенческие реакции, сравнивать длину конечностей разных модификаций, - и вдруг оказаться нос к носу с одним из них, вспомнить, что они разумны, что у них есть не только доли мозга, но и мышление, не только ротовой аппарат, но и речь... / Автор! В этом предложении ОДНОМ уже содержится логическое противоречие! Найдите его.../ Определённо это не для слабонервных задачка. Я старался говорить с послом, ничем не выдавая страстного желания измерить его, сделать все мыслимые анализы и просканировать внутренние органы". Не верю. Кто изучал анатомию пусть даже животных, которых никогда не видел живыми, встретив таки живьем, не удивится, что у них есть ещё и повадки, и поведение (которое, кстати, тоже изучал ГГ). Даже если человек слабонервен от природы. И захочет он именно поведение наблюдать, а не анатомировать. Но чёрт возьми, он же и поведение изучал... стало быть знает, что их ротовой аппарат не только для еды предусмотрен... И так - на протяжении всего текста!
   Инфа о том, что ГГ всю жизнь изучал биологию и поведение дафнийцев, никак не соответствует его полному невежеству в устройстве общины, существования этих специализированных мультипликатов, частей лахсу - в этом же и состоят и их биология, и их поведение! Изучал, изучал - и ничего о них не знает? Кстати, как изучал? По носителям информации, созданном - людьми? Самими дафнийцами? Второе маловероятно, первое невозможно, раз он про себя говорит, что является главным специалистом по дафнийцам: ведь получается, что существа, собравшие информацию о дафнийской биологии (чтобы он её изучал, ясное дело) ничего не знали о дафнийской биологии. Или он её изучал в полевых условиях? Анатомировал? Где доставал материал? Но даже если где-нибудь доставал, то тем более знал бы о лахсу и мультипликатах заранее, и так бы не удивлялся. Он вообще удивляется всему, что имеет прямое отношение к якобы изучавшимся им биологии и поведению, но вдруг, ничтоже сумняшеся (как ему, по другой версии, и следует), выдаёт инфу типа "опознавательная система дафнийцев работает исключительно по принципу "свой-чужой"". Автор не разобрался с тем, что положено изначально знать главгеру, а что - нет, информация сыплется на читателя бесконтрольно. Картинка не складывается.
   "...я знал, что на Дафне всего один вид разумных, а животные в качестве рабочей силы не используются. Значит, всё это - части лахсу: и вон тот шарик с торчащими сверху манипуляторами, и еле движущаяся плита с красной мигалкой, и отливающий металлическим блеском треугольник, указывающий, куда сгружать товары, извлекаемые из брюха корабля". А если бы думал, что животные, то принял бы движущуюся плиту с красной мигалкой за животное?
   "Плюшевый мишка, с бронёй, как у танка" - сверху или броня, или плюш. Тем более, что "окрас и волосяной покров решили сделать аналогичными шкуре дипломатов".
   "Данный конкретный самец был стар / почему "данный конкретный?/. Порыжевшая от времени чешуя, пара выпавших клыков / и где же у него были эти клыки? Он их на верёвочке к шее подвесил?/" "С тех пор ощущения регулярно повторяются. Я насчитал их двадцать три, ещё две особи умерли, когда я отдыхал." Кого двадцать три? Особи или ощущения? Мух от котлет, пожалуйста.
   "Лахсу не подозревают, что среди них существует строгая иерархия. Каждый рождён модифицированной Младшей царицей для выполнения определённых функций. Когда Царица..." Абсурд. Организованная система не подозревает о том, как она устроена? Это всё равно что сказать: в семье члены семьи не подозревают, что один из них - отец, он зарабатывает деньги, один - мать, она воспитывает рождённых ею детей, и что есть ещё двое, которые ложатся спать рано и ходят в школу. Тем более, что каждый член (отросток) лахсу несколькими абзацами выше и ниже прекрасно понимает и свои функции, и чужие, и оную иерархию: "Я - это личность. Для моего создания Царица специально родила Младшую царицу, модифицированную для воспроизведения нового вида служащих. Я был выбран из группы в двадцать четыре особи". Цариц отключают, координируют чего-то. Разум не может себя не осознавать, автор! Я вам не верю!
   "Эх, жаль, не человеческое это общество. Уж больно действия убийцы смахивают на подъём по вертикали власти..." - почему жаль, что не человеческое? Что было бы, если бы было человеческое? Что автор сказать хотел?
   Безответственное отношение автора к словам и к собственным утверждениям сказывается на каждом шагу. Если писать обо всём, комментарий будет длиннее самого рассказа, поэтому прекращаю это бесполезное занятие.
   Разработка идеи: чем дальше, тем больше автор запутывается. К концу (на самом деле - к началу) читателю надоедает, и он бросает чтение.
   В смысле языка, автор радикально упростил свою задачу: провозгласив различие в средствах выражения и наборе понятий, превратил высказывания своей выдуманной расы в поток канцелярщины. Можно сколько угодно утверждать, что таковы реальные трудности перевода, но читать это невозможно.
   Увлекательность исчерпывается выявлением несоответствий у автора.
   Деталировка и ситуативная убедительность - никакой.
   Авторская позиция - загадочна. Вот главгер (и, видимо, это он авторскую Главную Мысль озвучивает) произносит: "Когда мы, наконец, поймём, что наш образ жизни - лишь один из многих возможных, что он может оказаться губительным для других?" Но разве это человеческое влияние вызвало описанную аномалию в лахсу? При чём же здесь губительность? Как это утверждение соотносится с сюжетом?
   И финальный аккорд:
   "Ответ человека удивил лахсу. Наградой был избран я. И теперь в мои функции входит охрана Василия и удовлетворение его потребностей".
   Я правильно понимаю?? "Самка с недоразвитой половой системой"? С шестью бронированными руками... Или Василий её анатомировать будет?
   Читателю надо позволить знать точно, его ли читательское воображение испорчено, или автор сознательно допускает скабрёзное толкование. Раз не то и не это, значит - просто последний ляп из многих.
  
   Малахова В. Арахна
   Хочется ли читать дальше после первых двух-трёх абзацев, запоминается ли хоть один элемент текста - да и да. Всё гармонично по всем пунктам.
   Единственная моя личночитательская претензия, которая совершенно необъективна исходно, состоит в том, что мне кажется немного ущербным метод, когда создаётся интуитивно отвергаемая читателем - на уровне отрицания осуществимости - модель мира, и потом читателю же доказывается её ущербность. Но такую же претензию можно и к Брэдбери предъявить, так что ничего. А если принять главным зерном текста не столько анализ фантситуации, сколько готовность героини пожертвовать собой ради любимого так, чтобы он не узнал об этом и думал, что всё сделал сам и оказался правее её - то моя претензия теряет большую часть смысла, потому что всё окружающее становится в большой степенью условностью, тем более, что она так изящно и реалистично прописана.
   Тем не менее, вызывает сомнение существование действующего терминала, который принимает старинную монету. В описанном обществе их обязательно должны были демонтировать. Что за терминалом - непонятно, что об этом лучше и не задумываться (но у меня голова так устроена, что я задумываюсь).
   Плюс вопрос: где выращивают кофе?
   "Орёл или решка?
   Орёл.
   Девять десятых процента, перевесившие девяносто девять и одну".
   Всё ж для монетки тут 50 перевесило 50. Непонятная иллюстрация.
  
   Гарбуз В. Конец света в отдельно взятой солнечной системе
   Хочется ли читать дальше после первых двух-трёх абзацев - нет, потому что налицо стандартная техническая схема: два персонажа, разговаривая друг с другом о том, что прекрасно известно им обоим, обсуждают это неестественно подробным образом, чтобы читателю тоже стало ясно. Читателю ясно становится, но он перестаёт верить в описанное происходящее. Тон беседы таков, что нет сомнения: первоначальный шок человека от узнавания, что в нём кто-то селился и изучал и теперь с ним разговаривает, прошёл давно (скорее всего, не сегодня), и все обсуждаемые предметы должны были быть прояснены тогда же, то есть - задолго до сегодняшней беседы в таверне. "А функция твоя была такой: узнать, как люди воспринимают свой мир, чтобы в соответствии с этим я принял меры, если сочту нужным"; эмоциональная тональность (точнее - безымоциональность) разговора такова, что не верится в то, что это сообщение звучит в первый раз, а для не-первого оно слишком лобовое, слишком понятно, что героям оно не было бы нужно, если бы не было "нужно" читателю. И так - весь разговор..
   Либо я слишком стара, либо автор слишком молод, но 60 лет - это ещё не старик. Чёрт возьми, это даже ещё не пенсионный возраст - какая такая "стариковская беседа"?
   Идея ясна, но в неё не веришь. Вряд ли можно определить/выяснить, "как люди воспринимают свой мир", потому что сколько культур и субкультур, столько и восприятий, и ГГ-человек не может об этом не знать, а с ним - и ГГ-Создатель-Вселенных, который пробыл в его шкуре 60 лет. То же относится к понятию "человеческой этики": её, единой, не существует.
   Не верится в полностью безымоциональное восприятие ГГ-человеком сообщения о том, что ГГ-Создатель-Вселенных уже решил что делать с Землёй и её населением, тем более, что прозвучала прозрачная проговорка "ничего делать не буду до того, как сам помрёшь". ГГ-человек никак на это не реагирует, а, с другой стороны, на родину просится - зачем она тому, кто может сильно подозревать, что (по его наводке) всё это нафиг сгорит вскорости? У него, 60-летнего, нет никого, о ком пожалеть, за кого испугаться?
   Этот рассказ представляет собой философствование устами пары нежизнеспособных и неубедительных персонажей, делающих неочевидные выводы из минималистски предоставленной автором информации. Назвать их главгерами рука не поднимается. Рискну утверждать, что во всех произведениях такого типа Главным Героем является Автор, который проговаривает собственную позицию дешёвым и простым способом. Позиция автора - человечество нужно уничтожить? Понятно, но автор не смог пояснить, почему так думают его персонажи, а потому его позиция представляет для читателя не больше интереса, чем позиция любой Марьи Ивановны, которая не подаёт рассказов на литературные конкурсы. Упоминание обколотых подростков на пространствах бывшего СССР, которые приканчивают ГГ-человека, убедительности этой позиции не добавляют.
   Голограмма не может глотнуть пивка, или она - не голограмма.
   Интересно, смог ли бы автор в одном предложении сформулировать, о чём рассказ.
  
   Вознесенский В.В. Бабочек спящих крылья
   Хочется ли читать дальше после первых двух-трёх абзацев - да, запоминается ли хоть один элемент текста - не могу предугадать. Вообще, трудно придраться, а хочется. Хочется потому, что несмотря на блестящие описания, оно скучновато читается. Не хватает яркости, конфликта, чего-то, по отношению к чему можно было бы определить своё отношение. Вот! Рассказ не требует и не вызывает отношения. Единственное живое отношение, которое вызвалось текстом, это вопрос - на что живёт Ван. Наверное, его как-то социально поддерживают?
   Непонятное утверждение: "Судя по материалам, интерес к этой истории угас в течение полутора-двух лет. Развенчанные легенды никому не нужны". Почему - легенды? Ведь этот человек - первая ласточка некоего, впоследствии исследованного (по следам произошедшего с ним?) явления: "свойство динамических нелинейных систем при незначительном влиянии приводить к большим и непредсказуемым эффектам где-нибудь в другом месте и в другое время".
   "Он похож на душу пустыни. Даже не так - он похож на привидение. Но душа пустыни - звучит загадочнее". - Кто это говорит? Это автор так слова подбирает? Может, отсюда и фраза про легенды?
   Впрочем, насчёт отсутствия отношения, наверное, по первому разу я оказалась неправа. Могу признать (если кто-нибудь подтвердит), что центральное отношение рассказа - мечта (автора?) о том, чтобы жизнь, двигаясь вперёд, несмотря на развитие технологии и освоение пространств, оказывалась постоянной в чём-то главном. Не даром автор так акцентирует неизменность профессиональных обычаев, профессиональных примет, профессиональной лексики, восприятия профессии - у мореплавателей середины двадцатого и космосоплавателей чёрт знает какого.
   Но мне кажется, что лиричного настроя не хватает для того, чтобы заставить читателя в полной мере чувствовать это. Всё же, конфликта не хватает. Для фантастического рассказа. Текст воспринимается, скорее, как очерк. В почему-то фантастическом антураже.
   " - О капитане дер Декене знала любая шлюха в самой последней таверне". Может быть, но сомневаюсь, что капитан таким образом проиллюстрировал бы свою известность. Одно дело - Молдаванка и Пересып, а другое - каждая шлюха с Молдаванки.
  
   Карлик С.Г. Худшие варианты
   Хочется ли читать дальше после первых двух-трёх абзацев - да, запоминается ли хоть один элемент текста - не знаю. Боюсь, что да.
   Идея - разработка - язык + стиль - увлекательность - деталировка и ситуативная убедительность - вроде, всё на месте, так, что даже говорить не о чем. Не могу придраться к исполнению.
   И всё-таки, некоторую претензию попробую сформулировать.
   Первое: хотя наличие очень сильной и сильно поданной идеи сомнению не подвергается, но сформулировать её с уверенность мне боязно. Кажется, что автор накрыл сеткой слишком большую площадь, а как читатель, я всегда хочу точно определить место, куда автор прицеливался. Переводя человеческое стремление к негативу (злу, насилию) в виртуал, общество оставляет для реала только позитив? Или: несмотря на достигнутое общесоциальное благополучие и мир во всём мире, против сущности не попрёшь, и она проявляется в виртуале, услужливо предоставленном гос-программистами? Это - совершенно разные варианты, хотя заранее признаю, что можно утверждать, что это одно и то же.
   Мне кажется, автору не следует так уж избегать более конкретно обозначить свою позицию. Даже подсказать читателю что-то напрямую - не зазорно. Читатель может заблудиться на слишком обширной территории и не понять, чего от него хотят. Сильное должно быть, по возможности, простым.
  
   Берестнев Пожизненная гарантия
   По этому рассказу можно кино снимать. В т.ч. - героическое. Разумеется, с развязкой подольше и посложнее.
   Как ситуативная разработка - вполне нормально (если только она оригинальна).
  
   Колюжняк В.В. Магия Имени
   Хочется ли читать дальше после первых двух-трёх абзацев - не очень, потому что на низком уровне увлекательность, ситуационная убедительность и деталировка, а вставки из фундаментально труда императора Сенори занудны: их слишком много, а их предполагающиеся мудрость и красота не получили поддержки и не обрели мясистости по прочтении рассказа. Запоминается ли хоть один элемент текста - нет: одною японскостью нас, простых читателей, не приворожишь.
   Главное впечатление: интересная задумка, которую не удалось притягательно воплотить.
   Игра в поддавки с читателем: персонаж, который понадобился автору для того, чтобы изложить свою историю. Американец Фил, турист, который что-то тут изучает и потому задаёт поверхностные вопросы первому встречному (типа "почему японцы перестали любить?"), чтобы встречный (ГГ) в ответ, как бы невзначай, мог проговорить придуманную автором схему - оказывается читателю не нужен. К тому же, использовав Фила один раз нечестно, изобразив из него идиота, задающего наивные вопросы, во второй раз автор использует его неточно: когда в конце обвиняет в намеренном подсылании девушки с подходящим именем, то сперва утверждает, что намерения не могло быть ("И почему он не выучился читать знаки? Привык у себя, что все носят кольца" /кстати, это не преступление - привыкнуть к тому, что у тебя на родине явялется данностью/), а через несколько абзацев - что оно было ("Нельзя давать людям надежду, а потом её забирать. Пусть даже сделано это из благих побуждений, какая, в конце концов, разница") .
   Неубедительность торжествует: по поводу правдоподобия можно придраться к каждому второму предложению.
   Неубедительность Фила: "Я - писатель. Ищу интересные сюжеты, путешествуя по миру". Ни один действительно писатель, ищущий сюжеты, так не заговорит с объектом. "Вот скажите, почему японцы перестали любить?" - без комментариев. "Фил, кажется, вошёл во вкус разговора. Глаза его оживились. В них читались..." - можно подумать, что он этот разговор начал, не будучи заранее заинтересованным? ("Знаю - не любите праздных фраз вы. Рубите дуб - работать дабы. А мы не деревообделочники разве? Голов людских обделываем дубы". - Помахал Фил топором, да нечаянно увлёкся.)
   "Вы встречаете девушку. Замечательную, умную, красивую. В общем - идеал. Но, несмотря на всё это, её имя не вписывается в вашу тройку. Абсолютно. Вам не будет обидно?" Не спорю, что в основу рассказа положена красивая конструкция. Может, это, в основном, Фил и оказался виноват, что она воспринимается как неуклюжая параллель реальному положению дел с принадлежностью, например, к религиозным конфессиям или нациям; столько усилий понадобилось автору, чтобы потребовать от читателя поверить в уникальность ситуации, что чёткий аналог в реальности сводит на нет его труды.
   "Это главный труд императора Сенори," - японец произнес это настолько просто, что Фил ни на минуту не усомнился в правдивости его слов". Я сомневаюсь (1) в том, что произнести это можно было НЕ просто; (2) в том, что произнесение этого можно воспринять как простое, разве что - по контрасту с принятым способом произнесения подобных вещей (заодно сомневаюсь, что (3) принятый способ существует); (4) что простота произнесения является залогом правдоподобности звучания.
   "Вы подкинули мне довольно много информации для размышления". Не просто "сомневаюсь", а уверена: никакой особой информации ГГ Филу не подкинул: между ними состоялся короткий и поверхностно-формальный разговор, я его весь читала, и Фил почти всё знал сам. Автор тут выдаёт желаемое за действительное.
   "Почувствовав, как накатывается вожделение, Кедзуми поспешил пройти на кухню"... Без комментариев.
   "два иероглифа, имена её партнеров..." - вот эти "партнёры" в тексте, претендующем на японский (настоящий или выдуманный) колорит, совсем неуместны. Лучше бы какое-то выдуманное квази-японское слово употребить. И вообще, "японских" деталей маловато. Всё настолько неяпонское, что я даже усомнилась, что в японских квартирах есть кухни; конечно, они есть, но это я объясняю, как впечатление складывается.
   Авторская позиция осталась неясна.
  
  
   Серегин Д.Г. Хляби небесные
   Хочется ли читать дальше после первых двух-трёх абзацев - да, в основном - благодаря их зрелищности и броскости; запоминается ли хоть один элемент текста - нет, потому что неизысканность стиля начинает бросаться в глаза, начиная с третьего абзаца, и внимание сразу рассеивается..
   "Железная дверь дома со скрипом выпустила жильцов на улицу. Порыв ветра на мгновение прижал людей к стенам дома, яростно осыпая их крупными каплями дождя".
   Захотелось взять ножницы и сократить лишние дополнения:
   "Железная дверь, заскрипев, выпустила людей на улицу. Порыв ветра на мгновение прижал их к стене, яростно осыпая крупными каплями дождя".
   По всему тексту хочется пройтись по душу лишних дополнений: они оканцеляривают стиль, в противовес убедительной деталировке и удачным образам. Много такого, что хочется поправить. "Еду" назвать "провизией", или "съестным", или хоть "продуктами". После сильной первой фразы в рассказе на такую словесную грязь (стиль - как "из плохого перевода") особенно обращаешь внимание.
   Кажется, у автора проблемы с синонимами слова "еда". Вот: "Слыхали, что в городе делается? Пищу есть нельзя, одна отрава". Слово "пища" употреблено, чтобы избежать тавтологии "есть еду"? Но это всё должно быть более в разговорно-натуральном варианте: без "пищи", и без "еды". Эти слова столько раз повторяются, что ужо. А избежать можно на сто процентов. Например: "Примерно месяц назад трое их братьев умерли, отравившись плохой пищей". Вместо "плохой пищей" написать, чем именно. Капустой. Привезённым оттуда-то хлебом. (Кстати, брат Но, которому было всё равно, чем питаться - на него не действовало плохое качество... м-м.. пищи?) "жерло прибора с пометкой "ЗЛАКИ"" - вместо "прибора" надо бы что-то другое. Затем - опять еда. Пища и снова еда... На 9 строк: "Для пищи не годилась. ... за некачественную еду торговец будет ... зачем брату Хо вообще продавать плохую еду? ... остальную пищу есть нельзя. Брат Мо принес нам скверную еду. ... пойдем к торговцу за новой едой ... У нас мало еды..." И наконец: "Еда готова, - произнес Спо. - Накладывайте пищу, братья". Уфф.
   Складывается впечатление: контраст первого, выразительного абзаца со всем остальным текстом - увы, не в пользу текста.
   "...он присел возле бампера машины и замер" - возникает вопрос, зачем ходить за едой, если можно ездить; ответ на этот вопрос должен быть в рассказе, а не в реакции автора. Тем более, Далее по тексту имеется "полотно дороги" через лес.
   "...бросили на соломенный матрас в углу. - Помоги снять с него одежду, - сказал... надевая перчатки". Бросив тело на соломенный матрас, незачем уже надевать перчатки: не поможет.
   Второе многогоголовое слово - "трава". Употребляется без ограничений. Так нельзя. "Братья знали только, что после вечерних посещений братом Спо оранжереи трава усиленно росла..." Это же не отчёт судмедэскпертизы.
   Коротко по верхам:
   "обходит забор с другой стороны и начинает перелазить"
   "Но медленно пошел вперед, подняв руку с ружьем вверх"
   "успел заметить растерянные глаза Ри. Через мгновение их заслонил приклад ружья, летящий в лицо" - замедленная съёмка?
   "Он навел ружье на Ла и хотел выстрелить в отросток, но Ла отдернул голову. Выстрел пришелся в лицо". У него лицо не на голове?
   Идея и её ясность, наряду с позицией автора, оставляют меня в недоумении. Сделав несколько удачных шагов, автор потерял чёткость и соскочив с заявленного выразительного стиля.
   Людям плохо, они помирают: друг от друга, от нападений странных (мутированных?) существ и, конечно же, от плохой пищи. Понятно, что это - очередная самоочистка природы. От человека как от неприродного? Но "Людей теперь стало на одного больше", и это - хорошо. От человека гадкого? Но чем гадки большинство вполне милых братьев, хотя бы тихого и чувствительного Ри? Я так и не поняла, кто за кого и кто против кого, а потому даже не могу судить о степени оригинальности этого рассказа. Про самоочистку природы и перерождение человека во что-то более близкое окружению или более достойного с точки зрения самоосознающейся природы - очень много написано. Может, это про что-то другое?
  
   Крымова Е. И кто поймёт этих женщин?
   Хочется ли читать дальше после первых двух-трёх абзацев - в общем, можно: понимаешь, что дело не в атмосфере, а в развитии схемы, и ждёшь, вдруг порадует; запоминается ли хоть один элемент текста - нет, потому что прояснившаяся схема (невраждебное столкновение землянин+инопланетянин при исключённом или ограниченном взаимопонимании по причине полного незнакомства с жизненно-материальными системами друг друга) настолько хорошо разработана фантастами, что каждое новое упражнение на этой ниве должно бы Очень Качественным, иначе блёкнет безнадёжно.
   Инопланетные контрабандисты охотятся за мышами, потому что они очень дорого стоят где-то и почему-то; воспылав страстью к встреченной в лесу человеческой особи женского пола (как он это определил?), инопланетянин предлагает ей мышку (если умеет определять пол землян, мог бы и знать, что в их системе ценностей мыши не котируются), а женская особь сбегает, от мышки (от инопланетянина не сбежала). Скажете - а я придумал, что она его за загримированного актёра приняла? Не верю: скорее, девушка сбежала бы от загримированного актёра, приняв его за инопланетянина. Или соль в том, что она, мол, не испугалась загримированного инопланетянина, но сбежала от мышки? Так на это я скажу: свойство девушек сбегать от мышек непростительно преувеличено (тем более, для деревенской девушки), его комический эффект давно утрачен (используя его, современные авторы и режиссёры как бы подразумевают, что "но вот уже гремят морозы и серебрятся средь полей; читатель ждёт уж рифмы "розы", ну на, бери её скорей"), и эта реакция девушки настолько неорганична, что я не уверена, что правильно понимаю соль (язык не поворачивается написать "идею") рассказа. Но если таки правильно понимаю, то ничего нового мне автор не сообщил, а старое в его изложении выглядит очень несвеже.
   "...ишь, как глазки строит. Ничего что два, так даже пикантнее" - единственное приятное место в рассказе.
   Автор облегчил себе задачу, дав примитивнейшее объяснение тому, почему земные мыши ("марусы") являются такой важной валютой в системе пришельца с летающей тарелки, что за них можно - за одну - получить стабилизаторы для летающей тарелки: оказывается, это лакомство. Да и всё. Схема оказалась голой, как король.
   При этом, в общем, с деталировкой, введением читателя в обстановку автор справился, в основном. Особенно начало: кратко и информативно. А вот сюжета, схемы не хватило. Тем более, когда "марусы" оказались мышами. Которых, как известно, разводить - раз плюнуть: прихватить им немного земной пищи, и никакая охота, сопряжённая с вариантом попасться патрулю Комитета по Цивилизациями, окажется не нужна... Вот схема и развалилась окончательно. Ибо правдоподобность - краеугольный камень фантастического рассказа.
  
   Камелия С. Сказка про Love.ехе
   Спасибо за доставленное удовольствие. Особое спасибо - за неперегруженность техническими комп-терминами про которые комп-мэны думают, что это бытовая лексика, и ошибаются.
   Гармонично.
  
   Семикова Л.А. Планета
   Хочется ли читать дальше после первых двух-трёх абзацев: сначала не хотелось, потому что вариациям на эту тему - стремление человечества к само- и всёвокруго- уничтожению, которое определяет историю чел-цивилизации - плюс этот ракурс воплощения - создатели-наблюдатели - несть числа. Но автору удалось убедить прочесть до конца с приязнью и интересом. Выбранный живой стиль реального человеческого общения представителей узнаваемой человеческой популяции оказался очень к месту, а главное - хорошо удался. Этот рассказ - пример того, как немного определяет не-оригинальность общего направления темы.
   Поначалу хотелось придраться к тому, что терминология создателей-наблюдателей больно похожа на исторически-человеческую. "Цивилизация уже на уровне феодализма" - можно подумать, что и создатели-наблюдатели проходили эту стадию в своём историческом развитии - и это ДА может быть - но это делает их настолько похожими на людей, что трудно поверить, что они не пришли к тому же, к чему люди на домашних планетах-томагучи. А может, ещё не пришли? И моя придирка разваливается. Беру её назад. Запоминается ли хоть один элемент текста - да, запоминается оригинальный авторский поворот основной темы: относительно разведения людей и содержания популяции продавцом, как с комнатными растениями: пересадить побег, исходный горшок уничтожить. Между прочим - очень правдоподобно.
   Было бы хорошо стиль привести во внутреннее соответствие, чтобы в разговорной речи не было таких фраз: "Однако после катастрофы планета необратимо изменилась..."
  
   Белкина М. Закон всемирного отторжения
   Хочется ли читать дальше после первых двух-трёх абзацев - да, запоминается ли хоть один элемент текста - да, сам факт его. Блестящее начало. Очень хорошее развитие, закругление, концовка. Композиция безупречна, текст динамичен, размер не преувеличен.
   И всё же придерусь. Можете считать меня занудой, но я ведь и не совсем зануда: "Калужский мечтатель Циолковский в начале 20 века изобрел аппарат, способный, используя отталкивающую силу Земли, выйти в космос и, двигаясь по рассчитанной траектории... " - это отлично, это игра в рамках выбранной модели.
   Но игра с названиями законов Ньютона в самом начале рассказа заставляет среднешкольный мозг читателя зашевелиться и навести критику, которой лучше бы было избежать. Причина в том, что автор, намеренно или нет, смешал закон всемирного тяготения Ньютона с основными (тремя) законами механики Ньютона. А мы хорошо помним из школы, что это - разные вещи, и даже не связанные между собой напрямую.
   Первое и точно важное: закон всемирного тяготения назван Первым законом Ньютона, а все мы должны помнить, что это разные вещи: первый закон - это инерциальные системы отсчёта. Исправить - раз плюнуть.
   Второе, более спорное: когда автор начинает рассуждение о разъезжании тележек разной массы, читатель не может не подумать о том, что это никак не связано с законом тяготения-отталкивания Ньютона, которым играет автор, а является следствием из третьего закона Ньютона о взаимодействии тел: закона сохранения момента.
   Не надо объяснять мне, в чём состоит весёлая игра автора, я её понимаю и принимаю. Надо только выбрать русло для игры и оставаться в нём внутренне логично. Читатель с готовностью принимает правила писателя, но чаще всего не принимает игры без правил и начинает искать, где писатель собственные правила нарушил.
   Я чрезмерного не требую, хотя второй упомянутый пункт исправить сложнее. Но раз автор провозгласил своей целью принцип тяготения (что начинается и заканчивается яблоком), то надо бы суметь сконцентрироваться вокруг него. А если основы механики пересматривать, то надо выбрать способ настроить читателя, чтобы он принял ещё одним правилом игры то, что закон отталкивания предшествует законам механики и определяет их.
   Не давайте читателю надеть школьную форму. Сделайте так, чтобы она на него не налезла.
  
   Шауров Э.В. Камни Ахерона
   Хочется ли читать дальше после первых двух-трёх абзацев - да, до самого конца, просто замечательно читается; запоминается ли хоть один элемент текста - увы, нет, потому что рассказ вдруг взял да и оборвался, остался без развязки. Вопрос, задаваемый автором, задавался уже много раз, и много раз на него давался ответ. Нельзя оставить вопрос висеть в воздухе, надо дать свой вариант ответа, а просто назвать кибернетическое тело, позволяющее мозгу попавшего в катастрофическую аварию человека, продлить жизнь в ощущениях, "фальшивкой" - это не ответ, а уход от ответа, автор ничего не добавил своего к имеющимся вариантам. Тем более ещё, что механика ситуации, как она описана, не очень склоняет к тому, чтобы согласиться с приговором ГГ самому себе: заявленная ментально-эмоциональная синхронность (так хорошо описанная) кажется идеальным решением продолжения жизни, да простит меня автор. Я как-то по-читательски болела за то, чтобы ГГ преодолел в себе ощущение фальшивости. А он тонко попереживал, да и разбил зеркало. Примитивная реакция "в традициях темы" вместо развязки. "Фальшивка" - это и есть авторская позиция?.
   "'Совсем как жизнь, - подумал Петер. - Неверный шаг - и ты попадаешь за сплошную, а там всё иначе, иные законы, иные нормали, даже жизнь течёт в другую сторону". Это непонятно. Что это за "сплошная"? Ведь сказано, что в пределах действия передающей системы (у которой и пределов-то почти нет) тело-заменитель живёт обычной жизнью среди людей?
  
   Рубцова Д.П. Компаньон
   Хочется ли читать дальше после первых двух-трёх абзацев - не очень; запоминается ли хоть один элемент текста - нет.
   Автор описывает двух собеседников, ГГ и его визави; ГГ всё время, про себя и вслух, обвиняет собеседника в тупости, при этом сам ведёт себя не менее тупо; его упрямая нацеленность на контакт с тупым собеседником выглядит немотивированной, и в конце, когда автор объясняет, кто есть кто, тупость и немотивированность ГГ проявляются окончательно. Потому что он, оказывается, и является тем действующим лицом, оболваненным потребителем, потребляющим услуги роботов, разоблачить существование которого сам же и пытается в разговорах с мнимым действующим лицом, которое, в свою очередь, оказывается роботом, изначально по тех-характеристике довольно тупым. Текст оказался перевёртышем. И что? Хочется спросить автора, почему он думает, что описав тупое поведение двух тупых персонажей можно вызвать чей-то интерес.
   Понимаете, читая текст, всё время спрашиваешь себя: они что, оба идиоты? Ну, и оказывается, что да. И этим всё исчерпывается. Это не просто скучно, а анти-интересно.
   Бедный механический Ватсон, поднявший свой эмоциональный и интеллектуальный уровень повыше, чем использующий его тупой пользователь, вызывает искру сочувствия. Но главное ощущение на протяжении всего - немотивированная тупость поведения ГГ. Автор скажет, что именно это он и хотел описать. Н-да. Так чем же я недовольна?!
   Неправдоподобностью и примитивностью описания, наверное. В сочетании с его неоправданной длиной.
   Автору: Вы читали рассказ "Геймплэй" из своей группы? У него похожие болячки. Посмотрите. Интересно, будет ли вам интересно его читать.
  
   Ефимов А.С. Откуси ему всё!
   Сложнейшая конструкция - и так убедительно описана. Это просто восхищает. И совершенно убивает, что автор добился полной ясности мысли, выбрав для этого такую ужасающую фантасмагорию. Написать 27 кб ея и не сбиться ни разу, не выйти из логики, не сорваться в избыточность, в повторы - снимаю шляпу.
   Способ существования человеческого общества, взаимодействие людей; его основная методика - если даже не подавление, то убеждение каждым всех вокруг себя, превращая их - временно и локально - в выразителей не-их воли, борьба за власть между волями, приводящая к распространению действия личной воли за пределы индивида; взаимовлияние личных качеств, метаморфозы, тоже временные и локальные, личных черт, отражающие спектр окружающих наборов. Чтобы поговорить об этом, поспорить о масштабе и желаемых границах, изменить ракурс - выбрана такая модель, что просто ах, честно говоря.
   Странно, что рассказ не воспринимается чернухой. Живучесть и сопротивляемость ГГ (и всего общества), плюс лирическая нотка со взаимным откусыванием кусочка сердца между любящими (папа-дочка) придают, если можно так сказать, живую долю бодрости описываемому пессимистическому взгляду на человеческие отношения.
  
   Джи М. Трамбле
   Хочется ли читать дальше после первых двух-трёх абзацев - нет, запоминается ли хоть один элемент текста - нет.
   Идея ясна абсолютно, тест грамотен - почему тогда "нет" и "нет"?
   Мне кажется, что авторская позиция и система его ценностей должна как-то угадываться на всём текстовом пространстве. Если автор поясняет, что он хотел сказать, и что такое его хорошо-плохо, только в конце, то читатель, видя глупое или неблаговидное поведение героев, вместо того, чтобы анализировать их так, как задумал автор, начинает анализировать автора. Потом такому читателю говорят: не путайте автора с героем, это - грубейшая критическая ошибка! А я рискну утверждать, что в лёгкости, с которой иногда автор с героем перепутываются, часто виноват сам автор: дистанцию не держит.
   Но попробую объяснить, как произошло незапланированное сращение автора с ГГ.
   Текст начинается с того, как редакторы (и, одновременно, авторы) фантастического еженедельника начинают свой творческий процесс. Сразу виден нижайший уровень создаваемой ими литературы. ("...не пойму, как фразу закончить. Вот послушайте: "Вампир схватил красавицу за пышную грудь и впился острыми клыками..."" - "Куда впился-то?" - "В жопу, - посоветовал Колян. - Не в сиськи же." - "Вампиры пьют кровь из шеи, чтоб ты знал, - проявил эрудицию Вик. - Из сонной артерии"). Далее автор вполне благожелательно рассказывает о становлении означенного еженедельника.
   Моя первая реакция при чтении: автор, неужели вы думаете, что создаваемое Юлькой произведение по уровню чем-то выше от отвергаемой ею же редакционной почты?!
   Это - вина автора, а не моя. Автор тут не был понятен. Как он позволил себе слиться с персонажами, почему его рассказ об изобретении нагловатого стандартного трафарета-ответа корреспондентам воспринимается как проявление солидарности со своими ГГ - пусть автор сам подумает. Но кажется, что он воспринимает своих персонажей как положительных, просто упрощает подачу материала.
   Далее. Сцена визита изобретателя в редакцию.
   "Тебе, мужик, к кому? ... Если в общество помощи голодающим, то это не здесь, ты выйди, людей поспрашивай, тебе скажут", "Уважаемый, вы, очевидно, ошиблись адресом. Мы здесь ... благотворительность не жертвуем", "А Бобик можно? ...Ну, чтобы как собаку", "... Я главная, но предложение ваше, дорогой Бобик, принять не могу, так как замуж в ближайшее время не собираюсь", "Слушай, Бобик, - а чего ты к нам-то пришёл? - ... Пописывал бы сам мировые шедевры, глядишь, на пулитцеровскую премию бы накропал, с Трамбле со своим". Автор попытался расставить флажки, обозначающие его отношение, но сделал это неловко: нормальное приветствие Юльки названо "вежливым" (и так и есть!), последующая грубость - грубостью (и так и есть!), и когда дальнейшее хамство названо "интеллигентной" репликой, это уже не воспринимается как флажок.
   Моя первая реакция при чтении: хамство редакторов при приходе посетителей - это, что ли, у автора юмор такой?
   Первая реакция читателя - она же и последняя, ведь надеяться на вдумчивое перечитывание автор вряд ли может. Значит?
   Развязка следует в самом конце: подписчикам литература высокого уровня не нужна, поэтому лучше для редакции оказывается отказаться от услуг улучшающей программы и продолжать гнать своё низкопробное творчество. Мысль неоригинальная, находки читателю не преподнесено. Отношение автора к героям не прояснилось, он по-прежнему звучит благожелательно к ним. Им хватает умишка: они воспользовались услугами улучшающей программы, следовательно - понимают уровень своего творческого продукта (умные!), а необходимость ориентироваться на рынок, заставившая от программы отказаться на основе коммерческих результатов, их оправдывает (все хотят кушать!). А что оправдывает их хамство? Автор? Никакой горечи от нарисованной картины он не позволил читателю ощутить, хотя даже готовый персонаж для этого, вроде, имелся - глазами которого можно было хоть разок глянуть.
   Идея есть в рассказе (пусть и десятой свежести), а авторской позиции нет. Вот позицию героев и приписываешь автору, за неимением лучших вариантов.
  
   Васильев С.В. "Создай себе друга"
   "Я с каким-то приятным отвращением осмотрел существо, созданное мной".
   Ситуация кажется малоправдоподобной. На продавленных креслах под дребезжание стареньких холодильников заместители криминальных боссов не живут. А если из критических ситуаций они выходят с такой необыкновенной лёгкостью, то это совсем неинтересно читать: одну игру использовал, другую - их несложно напридумывать, по предложенной схеме. А если проходной отрицательный герой, младший наёмный убийца, спрашивает напарника: "Винт, а Винт, можно я его пну?" - (про предмет в квартире убитого) - то это уже совсем несерьёзно.
   Уровень изобразительности мог бы оплатить грехи примитивности сюжета, но этого не произошло.
  
   Felicata, Васильев Лучший дом
   Хочется ли читать дальше после первых двух-трёх абзацев - может, на полстраницы; запоминается ли хоть один элемент текста - нет.
   Бабка Фрося, так и не научившаяся, живя в некогда тихой деревне, отличать ядовитые грибы от съедобных, доверия никакого не вызывает. Вызывает доверие, что наблюдать за строительством этой странной стройки, играя в разведчиков, сельчанам было интересно. Мне бы тоже было интересно (хочется верить, что в детстве, а не в старости). Но читать 27 кб последовательного изложения этих наблюдений, догадавшись уже после трети текста, что это инопланетяне строят космодром, и получить в конце информацию о том, что это инопланетяне строили космодром - это очень обидно.
   Авторская позиция - непонятно, по отношению к чему её искать.
   Интересно, смог ли бы автор в одном предложении сформулировать, о чём рассказ.
  
   Гатаки Т. Желание
   Попадание героя в дурацкое положение прочитывается прямо на монете. Содержание и тональность его похождений угадывается в момент высказывания желания, даром что форма пожелания "вот бы мне так" НЕ содержит просьбы быть помещенным в тело объекта наблюдения, НО грудь, вываливающаяся из-под скудного доспеха дамы-персонажа из квеста, упомянута была в таком тоне, что сразу стало ясно: ей суждено прирасти к герою. Над уровнем банальности это не поднимается. А вот смысл концовки разгадать мне так и не удалось.
   Авторская позиция - непонятно, по отношению к чему её искать.
   Интересно, смог ли бы автор в одном предложении сформулировать, о чём рассказ.
  
   Monosugoi Навь Vision
   Прошу прощения, но мне это показалось имеющим мало смысла. Автор говорит, персонажей (оказавшимся машинами с переписанной из людей памятью) всё время ломают и восстанавливают, и содержание их блоков памяти меняется и урезается? И при этом они сохраняют личность? Так не бывает. "Я удивлен тому, что Господь благоволит тебе и позволяет твоим платам памяти стираться так быстро". Как только платы памяти начали стираться, тот, к кому благоволит господь, перестаёт существовать как прежняя личность, разве нет?
   Эта неуклюжая и непродуманная модель постапокалипсиса нежизнеспособна. В ней всё до последней точки выдумано прямо из головы. А в жизнеспособной модели что-то должно из головы выдумываться, а что-то к нему пристраиваться по законам логики и композиции. Композиция в рассказе полностью заимствованная (они идут к цели, хотят вырваться откуда-то, а вырвавшись, узнают правду о себе, и что цель была ложной), а логики и технической прочности совсем нету.
  
   Гридин А.В. Принцесса крыс
   Хочется ли читать дальше после первых двух-трёх абзацев - ни за что, запоминается ли хоть один элемент текста - нет.
   Не буду многословно доказывать и техническую, и моралистическую нелогичность, потому что, заставив прочитать 20 кб этого неправдоподобного, расползающегося и недоброго кошмара, автор в последнем отрывке объявил всё сонным бредом больной девушки. А я-то, признаться, так жалела, что нельзя честно написать, что всё это похоже на бред, потому что так писать члену жюри неприлично - и вот поди ж ты.
   С другой стороны, автор даёт понять, что всё это и не бред, а произошло в действительности.
   И что теперь? Как бесхитростный бред или как не совсем бред это надо анализировать? Подход-то разный совершенно.
   Пусть остаётся бредом простым. Иначе и авторскую позицию, и то, о чём автор сказать хотел, придётся порвать в белый пух.
  
   Скалыга А.С. Техномир-2008: Слуга для Времени
   Хочется ли читать дальше после первых двух-трёх абзацев - не очень: автор зовёт меня поумиляться, а умиляться сливовому пирогу, который пахнет на весь маленький город, мне не удаётся, а тем более - свалившемуся рабочему с красным флагом или упившимся солдатам Рейха (и почему эти случаи названы курьёзными?). Запоминается ли хоть один элемент текста - нет. Автор выдумал красивое, но выдуманное красивое, если его ни к чему не приспособить, жухнет и теряется. Автор выдумал (нет, это не он выдумал), что в дополнение к четырём основным элементам есть ещё Время, что оно живое, что оно обладает чувствами, что оно оживляет всё остальное и пр. Спорить с этим не хочется - пусть будет так, а может, так оно и есть. Время однажды остановилось, и оказалось, что все замерли, кроме тех, кто является "часовщиком", они нашли причину, дали частице времени, ответственной за городские часы, то, чего ей не хватало (подружку или дружка, видимо?), и оно снова побежало вперёд, а в следующий раз, видимо, ГГ будет запускать остановившиеся часы.
   И что? Честное слово: в песенке Высоцкого куда больше смысла, чем в этом рассказе: там остановка времени связана с чем-то, что не выдумано. А тут выдумано всё сверху донизу.
   Я не понимаю, что именно должно здесь вызывать Интерес, увлекать, заставлять задуматься. О чём автор хотел, чтобы читатель задумался?
   "Каждая частица индивидуальна сама по себе и в тот же момент связана в единый организм". А в другой момент? С кем связана в организм?
   Авторская позиция - непонятно, по отношению к чему её искать.
   Интересно, смог ли бы автор в одном предложении сформулировать, о чём рассказ.
  
   =====================
   Пожалуй, я выделю группу рассказов, отзывы на которые писать не буду по причине неспособности. Эти рассказы вызывают во мне чувство неловкости от невозможности объяснить кратко и доступно, почему они кажется мне очень плохими. Их объединяет нестройность схемы, нелогичность поступков и реплик, неоригинальность идеи, или расплывчатость, или отсутствие её; низкая увлекательность и прочая. Все они вызывают ощущение потерянного времени.
   Пожалуй, я попробую оставить эту рубрику пустой. Начну её заполнять, если не выдержу.
   ====================
  
   Моисеенко А. Рабы технологий
   Приятное повествование, но совершенно неправдоподобная развязка. Право автора - считать (или притвориться, что считает), что, отказавшись от современных технологий, общество и в отношении социального строя откатится назад. Он должен был это проиллюстрировать. Не сумел. Чтобы группа молодёжи, прожив Один Год на острове, расслоилась на рабов и рабовладельцев - на слово неповерю. Автор выбрал элементарный путь: через год приехали журналисты и увидели... Простите, не верю. Так можно "доказать" всё, что угодно. Например: приехали через год журналисты, и оказалось, что у членов коммуны выросли хвосты.
   Спасибо и на том, что рассказ короткий.
  
   Голдин И. Никогда не разговаривай с незнакомыми планетами
   Конечно, я в это не верю потому, что невозможно отказаться от сложного языка, сохранив сложный разум. Но автору верю, у него есть право на любую неправдоподобную условность, раз уж он так сумел всё обустроить. Спасибо за то, что всё понятно, спасибо за то, что концовка не размыта.
   Единственно что, когда зимовщик Грант почти ничего не говорит накануне контакта, гравгерша слишком уж ненастойчива с ним. Это оставляет ощущение неопределённости авторской мысли. И даже если потом это ощущение уходит, лучше бы его и не было.
  
   Песчагина А. День Х
   Автор хотел создать экстремальную ситуацию. Создал. Но что он хотел сказать - я не поняла.
  
   Чернышева Н.С. Маленькая победа Розы О-Коннор
   Н в том дело, что маленькая (автор лукавит: большая), а в том, что слишком легко, розово и окончательно она получилась. Слишком жёсткое давление на детей, неоправданно неумолимое - и такая, по мановению палочки, победа: только девочка показала, что она умеет, и злая воспитательница отодвинута добрым и всё понимающим директором.
   Думаю, рассказ выиграл бы, если бы обстановки была показана менее преувеличенно, более реалистично.
  
   Емелюшка Хочешь жить вечно?
   Рассказ неплох, но эту тему, избавление от = убийство оригинала при создании клона с копированной личностью, уже столько раз примерно так и раскрывали, что волей-неволей сравниваешь с читанным раньше, и если встречалось хоть немного лучшее, то, как это ни несправедливо, не воспринимаешь новый текст. Поэтому прошу прощения у автора этого неплохо, в общем, хотя и где-то чересчур глянцево написанного рассказа.
   Сейчас поискала рассказ на эту тему, который раньше произвёл на меня более сильное впечатление. К сожалению, не нашла, не помню ни названия, ни автора. Он написан совершенно в реалистическом ключе; там клонирование было принято довольно широко, потому что клоны работоспособнее, умнее, большую зарплату получают. И жена убеждает ГГ пройти клонирование, после чего его (оригинал) шлёпает в чуть ли не лубянском коридоре сотрудник органов, которые этим клонированием занимается (чуть ли не друг семьи). А жена, конечно, ничего не замечает.
  
   К.И.С. Время Подключения
   Хочется ли читать дальше после первых двух-трёх абзацев - да, запоминается ли хоть один элемент текста - да. Сама всё время об этом думаю. Пытаюсь догадаться, какой будет следующая ступень. И существует ли граница, за которой - деградация, вырождение и сбыча пессимистических фантписательских мечт (о деградации и вырождении, кстати).
   Очень убедительно
  
   Тая Х. Дорогой к Санта-Клаусу
   Хочется ли читать дальше после первых двух-трёх абзацев - да, запоминается ли хоть один элемент текста - нет. Интересно всё завязывалось, а потом развязалось вмиг так по-быстрому-быстрому и по-доброму-доброму, что совсем незаметно проскочило.
   Технический вопрос: если за минут пятнадцать езды по той дороге плюс время короткого разговора "снаружи" прошёл год, то десять лет - совсем не длинная служба получится, кажется: часов пять индивидуального времени.
  
   Болдырева Н.А. Амиго
   "Если бы человека можно было охарактеризовать одним словом, для Лакки Никки это было бы слово "стиль"" Так и этот рассказ. Рассказ-стиль. Из стиля этого рассказа выбиваются совершенно две фразы. Первая процитирована выше, вторая - "Я не смогу регенерироваться, Торн. У меня не будет столько денег".
   Хочется ли читать дальше после первых двух-трёх абзацев - конечно, запоминается ли хоть один элемент текста - только первые три фразы, потому что всё остальное ушло в стилевое упражнение. Приятное, ничего не скажешь, но не более чем упражнение. Вспомнился Джек-Крикун.
   "Развалины Нью Мехико - древнего индустриального центра обеих Америки" - это неплохо. Изобретение "смотреть голо" - отлично. И вообще. Мне просто жаль, что идея не тянет на стиль, который для неё оформлен. Она на его фоне настолько потерялась, что я её как-то даже и разглядываю с трудом.
   Вот:
   "Антоньо Торрес Эредья,
   прядь - вороненый виток,
   зеленолунная смуглость,
   голоса алый цветок!
   Кто ж напоил твоей кровью
   гвадалквивирский песок?
   - Четверо братьев Эредья
   мне приходились сродни.
   То, что другому прощалось,
   мне не простили они -
   и туфли цвета коринки,
   и то, что кольца носил,
   а плоть мою на оливках
   с жасмином бог замесил.
   - Ай, Антоньито Камборьо,
   лишь королеве под стать!
   Вспомни пречистую деву -
   время пришло умирать.
   - Ай, Федерико Гарсиа,
   оповести патрули!
   Я, как подрезанный колос,
   больше не встану с земли".
  
   Нет, лучше так:
   "Антоньо Торрес Эредья,
   Камборьо сын горделивый,
   в Севилью смотреть корриду
   шагает с веткою ивы.
   Смуглее луны зеленой,
   шагает, высок и тонок.
   Блестят над глазами кольца
   его кудрей вороненых.
   Лимонов на полдороге
   нарезал он в час привала
   и долго бросал их в воду,
   пока золотой не стала.
   И где-то на полдороге,
   под тополем на излуке,
   ему впятером жандармы
   назад заломили руки.
  
   Медленно день уходит
   поступью матадора
   и плавным плащом заката
   обводит моря и долы.
   Тревожно чуют оливы
   вечерний бег Козерога,
   а конный ветер несется
   в туман свинцовых отрогов.
   Антоньо Торрес Эредья,
   Камборьо сын горделивый,
   среди пяти треуголок
   шагает без ветки ивы...
   Антоньо! Да это ты ли?
   Да будь ты цыган на деле,
   здесь пять бы ручьев багряных,
   стекая с ножа, запели!
   И ты еще сын Камборьо?
   Подкинут ты в колыбели!
   Один на один со смертью,
   бывало, в горах сходились.
   Да вывелись те цыгане!
   И пылью ножи покрылись...
   Открылся засов тюремный,
   едва только девять било.
   А пятеро конвоиров
   вином подкрепили силы.
   Закрылся засов тюремный,
   едва только девять било...
   А небо в ночи сверкало,
   как круп вороной кобылы!"
  
   Хе-хе. Хе-хе-хе.
  
   Romulan Пираты
   Очень детский текст по стилю, идея не интересна и расползается. Кто пиратов вывел из Того Мира? Почему они - пираты? Почему их уже ждала покупка? Если в Не Том Мире всё Не Так, то откуда у мальчика комп для СД? В общем, простите, автор, но это довольно бессмысленно. Если ответы на эти вопросы у вас есть, то подумайте, не существуют ли они только в вашем воображении.
   Отрывок, где главгеры разговаривают с Джирином, производит приятное впечатление. Но потом всё опять скатывается на круги озадачивающих своей бессмысленностью деталей.
   Кажется, автор просто хотел поиграть.
   Более б оформленную идею, или разумную, или, наоборот, абсурдную, получилась бы приятная сказка, в хармсовском духе. Но уж никак не "фантастика", как обозначено.
  
   Щерба Н.V. Антипризма
   Этот рассказ придётся поместить в ту рубрику, которую лучше бы оставить пустой.
   "Технический мир отслаивается от старого - истинного мира, - быстро сказала девушка. - Наша планета стремится скинуть с себя технослой, давно ставший чужим и ненужным, - сбросить, словно змея старую кожу. Останутся лишь те, кто любит и понимает истинную природу, останутся... незрячие, как вы нас называете" - было тысячу раз, вернее - встречается с частотой 2-3 раза на сотню рассказов МТА.
   "светловолосая девушка с бледным лицом: в невзрачном платьице и босоногая" - под номером тысяча и один.
   Много невозможных деталей, логика не выдержана.
   "города, где проложены тысячи сверхзвуковых трасс - дорожных, подземных и воздушных, с массой ярких указателей, счётчиков и реклам" - нельзя читателю подсовывать такое нагромождение бессмыслицы. (Найдите три невозможности в этом неполном предложении).
   Автор так ненавидит "отрицательную" идеологию, которую разоблачает, что чувство меры при изображении персонажа носителя изменяет ему на каждом шагу. "Наукой давно доказано, что сиреневого и лилового не существует, - тут же возразил я. - Шесть хроматических цветов и один серый - ахроматический. Остальное - глупые романтические выдумки" - фальшиво. (1) Наука создаёт технологию; если эта технология что-то искажает или затушёвывает, то наука точно знает, что. (2) Встретив кого-то, кто говорит: "Посмотри, какая красивая фея на веточке", вы не скажете ему, что, мол, наука давно доказала, что фей на веточках не существует, а есть только воробьи и муравьи. (3) Тем более - не скажете, что это "глупая романтическая (?) выдумка". "А почему вы так уверены, что техноцивилизация обречена на вымирание? - с иронией спросил я" - фальшиво, потому что "с иронией". Демонизируя ГГ, автор сделал его таким, что поверить в него трудно.
   Главгер полностью информирован: "...людей с врождённой спектральной непереносимостью селили в горных деревнях, где они были вынуждены существовать на довольно-таки мизерную государственную помощь. Проживая вдали от техномира, не имея возможности пользоваться современными источниками информации или другими техносредствами, эти люди, по сути, были обречены на вымирание: многие просто сходили с ума, не доживая до старости". И через пару абзацев он уже ничего не знает о жизни этих людей: "Интересно, как здесь налажена связь с цивилизованным миром, без техники? Откуда она черпает знания? Неужели из старых книг? Я видел читающих людей, когда прогуливался по деревне..." Хотя связь с цивилизацией, вроде, и не прерывалась, вот же он сам говорит: "Конечно, незрячие бывали в больших городах, но весьма редко, предпочитая лишний раз не рисковать здоровьем". Так знает или не знает? уж, как герою становится видно, никто вдали от техномира не собирается вымирать или сходить с ума. Но это его почему-то не удивляет, хотя по любым другим поводам он то и дело изображает из себя идиота и приходит в полное замешательство. Заодно идиота пытаются сделать из читателя: "вдруг увидел страшное, безобразное солнце. Искажённое водой, оно змеилось неприятными уродливыми потёками красного, оранжевого, жёлтого, зелёного, синего и фиолетового..." - какими же "неприятными и уродливыми", когда носители спектролинз в норме как раз и видят "чёткий семицветный спектр с погрешностью в один-два оттенка", нам же в самом начале рассказа об этом сообщили!
   Неправдоподобно преувеличенная и не оправданная продуманным строением выдуманного мира неприязнь к ущербным, а также преувеличение их ущербности (так, неспособность существовать в световом окружении городов, названа слепотой, незрячестью, хотя эти люди прекрасно видят вне города) - стандартная ошибка такого рода текстов.
   Ткань текста расползается в отсутствие и внутренней, и внешней логики.
   "- А ведь ты не слепой..." обращается к главгеру старик. Что он имеет в виду? Что он не как сам старик и односельчане ("слепые" в терминологии главгера, но не слепой же в собственной-то, автор, логика!) "Да, я абсолютно нормален", - отвечает главгер; автор, что ж вы так-то героя ненавидите?!
   Что за история со сметаной, которую главгер не знает, как и из чего делают? Пока существуют молоко и сметана, средний чел всегда будет знать, что из чего делают, потому что ни у какого государства не будет даже супер-надуманного повода запрещать термин "молочные продукты", и потому что будут люди с аллергией на оные продукты, кстати. А если самый зрячий старик будет, разговаривая с незнакомцем, плевать на скатерть, то пусть он бесконечно близок к природе, пусть даже умеет сам сметану делать, лучше я от него отодвинусь.
   Тем более, что знаю: чтобы разложить солнечный свет в спектр радуги, стена льющейся воды не должна "выгибаться дугой".
  
   Средин Н. Киты
   Вряд ли этот текст запомнится, потому что он очень уж похож на стишок, вынесенный в аннотацию к "обзору". Кажется, что писать автору особо не о чем, потому что его ничего не волнует и не интересует, и потому он придумывает оторванную от любого предварительного интереса ситуацию, типа мужика с сухим смородиновым кустом во рту, чтобы герои могли поразмыслить и поисследовать, к чему приспособить куст (это не мнение об авторе, а впечатление от текста). Надуманная ситуация, надуманная проблема, надуманное её решение.
   На какой-то планете есть какие-то существа, типа животных, которые мешают сельскому хозяйству, но защищены законом. Смелые ребята-исследователи посмотрели на них и увидели, что из них можно делать живые подушки. Всё. Ни одно из упомянутых обстоятельств не развёрнуто: нарушить охранный запрет никто не пытается; страдающий от этих зверюшек экономически "зам мэра по экономическим вопросам" ведёт себя как истеричный дурак; ребята-специалисты ничем не мучаются, ничего не опасаются, ничем не рискуют, сразу же находят верное решение (потому что они сразу и увидели, что зверёк на подушку похож). И вот уже через трое суток этих зверьков, которых, в соответствии с законами, раньше даже нельзя было бережно вынуть из реки и посадить в ванну, чтобы понаблюдать - можно продавать целыми семьями на экспорт в качестве подушек. Во что не верю: тут долгие исследования и доказательства требуются, поди, убеди органы надзора, что такое обращение зверюшкам не повредит и не расстроит их (что, кстати, и неправдоподобно). И вот уже даже учебной разгадки у этой высосанной из пальца загадки не осталось, лопнула.
   Если автор описывает перелёт на другую планету, как путешествие из колхоза "Заря" в райцентр ("Транспорт оказался БалАЗом странной конструкции. Водитель равнодушно посмотрел наши документы, проверил разрешение. Посмотрел на сопровождающего нас Сергея: "Мне их что, в кузов посадить? Пусть вместе с поселенцами летят") - то спрашивается, зачем он писал фантастический рассказ?
   Видно, что автор пытался создать рассказу обстановку, описывал всякие детали, всюду - зачатки диалогов: с одним персонажем, с другим, и как-то в пустоту, никак не работает на рассказ (на идею, которой нету...) Вот "колоритная" завязка, где они что-то такое курят с начальником; вот водитель БалАза, который их не хотел везти, а потом повёз - зачем про них столько говорили, к чему столько слов потратили - непонятно. Это как бы ещё несколько мужиков с разными деревьями во рту. Столько подробностей, например, про планету, на которую они прилетели - и НИ ОДНА не нужна, ничего не задействовано в сюжете. Автор думает, что читателю интересно читать не имеющие отношения к действию описания в духе путеводителей?
   Вот автор, не тратя сил на организацию "художественной" доставки информации читателю, просто, как энциклопедия, сообщает: "Древархи - это бродячие энциклопедии знаний, а мы - единственные представители человечества, с которыми они согласились контактировать. За два года сотрудничества почти все науки совершили такие рывки в развитии, каких не было со времен начала освоения космоса". Спасибо. Теперь мы знаем. Почему "мы - единственные представители человечества, с которыми..." - не объясняется; кто такие "мы" - тоже. (Мы с Юрой, что ли?) "...земля качнулась. Поплыла под ногами" - от того, что главгера почему-то ужасно поразило, что они поедут к древархам. Но они к ним не едут, их не встречают, с ними не контактируют - и зачем эта эксклюзивная информация о древархах нужна была, зачем интриговали читателя? Древархи не играют с читателем ни во что: они так и остались вскользь названным заказчиком.
   Автор как будто не знает, что важно, а что - нет, и говорит одинаково подробно обо всём, а в результате - ни о чём.
   "А потом он вцепился в меня всеми лапами. Семью, судя по ощущениям". Попробуйте попросить друзей вцепиться в вас количеством лап большим чем четыре и определите по ощущениям, сколько их точно.
   Думаю, что о таком пустяке, как авторская позиция, можно не беспокоиться: ей места нет в сплошном нейтральном потоке.
  
   Логос Г. Земля восходит
   Не могу писать отзыв на этот рассказ, потому что он совершенен в своей системе отсчёта, а своё впечатление я честно высказывала на БД-6.
  
   Крымова Е. Хозяин мира.
   Задумано, наверное, хорошо, но написано фронтально-лобовым методом, и читать хочется бросить сразу.
   Один главгер трижды на протяжении короткого рассказа назван "молодым честолюбцем", а его поток мышления изображается так: "Я сделал это!!! Я самый великий и могучий маг, и скоро весь этот мир будет лежать у моих ног! Я сам стану Хозяином мира!!! Сам стану богом, и тогда трепещите все передо мной!!!"
   Другой главгер изъясняется в таком стиле: "Действительно странно, сейчас моим самым главным желанием является то, чтобы кеклик продолжил трапезу, а я ведь уже совсем забыл, что значит желать чего-либо".
   Никакой глубины не передашь ни восклицательными знаками, ни назвав честолюбца честолюбцем.
   "И теперь ничто не остановит его от того, чтобы получить вторую часть свитка!" - Кто бы сомневался. "Две огненные слезинки выкатились из глаз старика и затерялись где-то в глубоких морщинах". Вот поэтому текст и не запоминается.
  
   Никитаева В. Высохший колодец
   Рассказ ужасен. Иначе не могу сказать.
   Заявлена многозначительность образов, а в реальности - разваливающееся повествование, смысловые несообразности которого только подчёркиваются пышностью стиля.
   Самое главное, что хочется сказать автору: я как читатель не буду искать спрятанного смысла там, где автор совершенно не заботится о смысловом слое, который лежит на поверхности.
   Если шейх похитил девушку, которая не знала, что он наблюдает за её с подружками танцем, это должно быть понятно. Похитил. Не знала? А перед кем они, так одетые, так танцевали? Это у них кружок танца, что ли? Впечатление от сцены: девушки танцуют ДЛЯ шейха, и он одну из них по праву выбирает, как и запланировано. Если это не так, автор должен не просто сообщить, что шейх, мол, сидел на ковре и смотрел на танцовщиц, а объяснить, каким образом он смотрел, пусть и магическим - чтобы читателю было понятно, а не чтобы у него возникало впечатление смотрин или танца наложниц перед повелителем.
   "...в самом сердце Истарра во дворец шейха проник чужеземец" - хорошо, пусть один проник, так и быть, хоть верится с трудом. Его, конечно же, схватили (раз весть распространилась), и сейчас он, связанный, брошен к ногам шейха, в окружении стражи, советников и прочая? Нет, почему-то они разговаривают наедине. И... вдруг во дворец шейха проникает ещё один непрошеный гость! и ему удаётся подобраться к шейху сзади и всадить в него нож! Надо полагать, взбудораженная стража вся отправилась к садовнику или к "дворовым вельможам, погрязшим в паутине мягких ковров" (СТИЛЬ!), чтобы пообсуждать первого проникшего - вот тут как раз второй и проскользнул... Так охраняют шейхов?
   "В этот момент изогнутый нож, промелькнувший в редких лучах солнца, мягко и направленно вошел в спину владыки" - СТИЛЬ!
   "Но даже и не рассчитывай на долю! Вся добыча моя. Это не ты прирезал ублюдка!" - СТИЛЬ! Он "очень контрастирует" (как выражается автор) с заявленными образами и окружением.
   "Ты полагаешь, что вонзить нож в спину противника -- это честный ход?" -- удивленно спросил европеец. - "Я полагаю, что это была неизбежность. Благодаря которой мы оба живы". Надо думать, проникнуть во дворец с целью грабежа - тоже неизбежность, и согласия проникшего не спрашивали; ну, и пришлось бедняге всаживать в спину шейху нож... Вероятно, в порядке самозащиты... От автора, который так им распорядился?
   Человек с именем Элем назван (зачем?) европейцем (неужели это европейское имя?), персонаж явно арабского происхождения (он - не чужеземец для страны с шейхами) носит иудейское имя Меир. Автору нравится придумывать имена. Гейзель = газель + Гретель? Понимаю, что вопрос неправомочен, но в отсутствии связного повествования поневоле обдумываешь не то, что нужно. Мозг то надо чем-то занять, пусть даже читательский.
   "В этот момент в его руках и ногах появилась новая сила". Без комментариев.
   "Проклятье! -- процедил сквозь зубы темнокожий парень. -- Они уже здесь! Мы потеряли время". Путь в сокровищницу преградили воины шейха. Неразбериха и шум мешали понять, в чем дело. Но скоро стало ясно, что каждая живая душа во дворце ищет убийцу, который промедлил и упустил единственный шанс поживиться золотом сокровищницы". Воины преградили путь в сокровищницу... но непонятно, в чём же дело?! Убили шейха, но что там воины расшумелись - никак не догадаться: уж слишком галдят и мельтешат. Так?
   Объяснение того, почему гарем шейха хорошо скрыт: "Шейх не мог позволить, чтобы кто-либо проник туда и овладел его женщинами". Из той же серии: мы-то думали, может, там вход свободный.
   Всё неправильно, всё необязательно, всё с потолка взялось: и похищение, и убийство, и любовь, и технические детали. Мысль о том, что для того, чтобы жить, нужно делать нужное миру дело, никак не связана с повествованием, высказывается автором на голом месте и голым способом. Чтобы жить, главгер дал себе обет восстановить старый колодец, никому, видимо, не нужный, раз триста лет его никто не восстанавливал, а восстановить оказалось так просто. А секрет вечной жизни сработал с арабом-Меиром и без колодца. Пусть ишаком, но живёт же, и даже нужные миру дела делает: Элема спас, например, а автор, видимо, это нужным миру делом не считает, потому что Элем называет высказывание Меира "ослиной мудростью". А девушку желание раскапывать колодец не спасло.
   "Я не буду жить без тебя, -- угрожающе произнес Элем..." - сейчас она испугается угрозы и перестанет умирать...Тем более, он её, умирающую, на землю положил - и принялся свою мокрую одежду выжимать.
   "Слезь с меня, -- гневно потребовал Меир, взбрыкнув разгоряченным телом" - эротика?
   Тем не менее, главный недостаток текста я продемонстрировать так наглядно не сумею, а он часто встречается: отсутствие СВЯЗНОСТИ действия; перипетии сюжета никак друг из друга не вытекают и не втекают.
   Автор, пожалуйста, прочитайте стишок в аннотации. Дело не в текстуальном совпадении (торчащий изо рта у мужика смородиновый куст - и верблюд, проросший и зацвётший розовым кустом), а в основаниях, на которых они кустами проросли. Вернее, в их отсутствии.
   Автор, пожалуйста, скажите: как "главная" мысль про нужное дело связана с предыдущим повествованием?
  
   Богуцкий Д. In Cube - В кубе
   "Одноглазый увидел нас когда проезжал по плотине под которой мы затеяли первую в этом году летнюю сайлент-вечеринку". В этом предложении нет ни одной запятой, а должно быть две.
   Этим недостатки текста исчерпываются.
   Кто не читал этот рассказ, но по какой-то причине читает обзор, пусть лучше прочитает рассказ.
  
   Богуцкий Д. Килобит канабиола
   Хороший рассказ. Мне никак невозможно отделить тут реальность от фантастики. Так, правда, играют? Так, правда, бывает? Мне кажется, что, если нет, то рассказ гораздо лучше, чем если да. Но я, действительно, не знаю.
  
   Токарев С. Моление о ките
   И это хороший рассказ.
   Правда, ситуация, которая служит фоном для событий, сама по себе так проблемна, что выловленная цистерна, как бы она ни была важна для героев, на её фоне меркнет.
  
   Первая С. Непроверенный метод
   Вроде, хороший текст, живой, связный и выпуклый. Но всё-таки, про что это? Завтра попробую понять.
   Нет, не поняла и назавтра. Рассказ грозил стать объяснением существования какого-нибудь известного феномена (типа, откуда взялись пирамиды: побочный продукт домашней работы начинающегося мага или прокола в работе научного инопланетного коллектива), но, кажется, не стал. Во всяком случае, я ничего такого про храм с черепами в степи Казахстана не знаю, а автор не объяснил. Но если в рассказе и есть отсыл к чему-то существующему, это не спасает от смородинового куста. Потому что ничего такого, что по-настоящему (или по-игрушечному настоящему) волновало бы автора настолько, что взволновался бы читатель, в тексте не обнаруживается. Если главная мысль - это что всё, что угодно, может быть результатом всего, чего угодно - то это и так верно, пока никто не доказал обратного.
  
   Свиньин И. Парень без мобильника
   Один в один, американский боевик третьего порядка. Kurt Russell in "Escape from New-York". Я такие, всё-таки, выключаю. Невзирая на профессионализм их создателей.
  
   Храмова И.А. Год Змеи
   Ещё одна Царевна-лягушка.
   Автор не виноват, что их так много, и честно пытался придумать оправдание тому, что придумал ещё одну: сделал её змеёй и дал задание - спасти своё племя (людей-змей) от исчезновения. Поскольку спасение кого-то выдуманного от вымирания автора не интересует (сделать это интересным читателю автор и не пытается), то вся эта тема так и осталась на уровне оправдания.
   "Луана кивнула и рассказала мне дикую историю о племени людей змей, которых создали инопланетяне, в далеком прошлом не раз посещавшие Землю, и которые, осознав своё отличие от обезьяноподобных людей, остались жить в дебрях Амазонки. Хорты, эти люди - змеи, спокойно существовали до недавнего времени, не мешая и не помогая людям, разве что тем одиночкам, что умудрялись забраться в их владения. Но цивилизация человека не могла так же себя так же. Вырубка лесов Амазонки, исконного место обитания хортов, которые, как и предки в большинстве своём жили на деревьях, грозило им вымиранием. А потому хорты решили обратиться к человечеству. "И меня прислали к тебе, - договорила Луана и вновь посмотрела на меня своими змеиными глазами".
   Автор тут повёл себя в точности как и его героиня: поведал читателю дикую историю на полабзаца скороговоркою.
   Тут - Луана из Замбезии, где "рождается ребёнок. Лет до пяти человек, а потом его кусают, и он змеем становится". А там, например (http://zhurnal.lib.ru/a/adelaida/king.shtml) - Зягура из Зулубмии, где "Знаешь, сколько каждый год рождается Зулумбийских принцесс? Сотни!" - и все вылупляются из икринок жабами. На всех желающих писателей-фантастов хватит и ещё останется. Тем более, если придумать такой, к примеру, смородиновый куст: "Днём кусают, будет змеем ночью, ночь - придётся жить днём". Зачем эти подробности нужны? О чём рассказ?
   Вызвав друга-зоолога в квартиру со змеёй, не предупредил его о змее - очень умно. А если б ядовитая оказалась? Снаряжение всё ж какое, зоологическо-антизмеиное, другу не помешало б.
   Ну ей богу, сказка о царевне-лягушке интереснее. Цельнее. Стройнее. Разве нет?
  
   =======================================
   Группа 2, заметки на полях
  
   Ледовский В.А. Право сильных
   Нет эмоции, а такие доказательства на эмоции строятся. Персонажи неразличимы.
  
   Уик Г.Э. Незначительные детали
   "Находясь где-то в районе поясницы, я почувствовал, как мне в висок упёрся бластер".
   Надо было глаза скосить, чтобы увидеть, что это бластер, а то, может, это телескопическая трубка от пылесоса.
   "с точки зрения нас, трахбанцев" - классически ошибочное применение местоимения.
   Главное: непонятно, что, по мнению автора, заключается в ДУШЕ, какова её роль в жизни... тела. Если всего лишь некоторые кулинарные предпочтения...
  
   Сорокин А.О. Высшая магия
   Все друг друга кинули. Но читать скучно.
   Вот же обидно. То сетуем, что нет деталей, текст неживой, мол - а тут детали многими слоями щедро намазаны - а хлеба под ним не видно. Начинаешь счищать, а там слой хлебушка такой тоненький. Всё-таки, в бутерброде главное - хлеб, наверное.
   Какой-то античеховский рассказ. Ни одна деталь не работает на главную цель, все - перпендикулярно.
  
   wankishta Куда приводят мечты
   Не додумано.
   "- Как ты думаешь, они нашли себе новую планету? - вдруг спросила Алиса.
   - Какая разница? - пожал плечами Джонатан, - Они все равно не вернутся..."
   "Вспышка - и, вздрогнув, они увидели огромный ядерный гриб, расплывшийся по Земле". Кто взрывал, если все покинули?
   "Вспышка - и крик исчез".
   Наивно.
  
   Хохлов Д. Легенда о Святом Карре
   "Рынок из цепляющихся друг за друга мутных лачуг-пузырей растянулся на приличное расстояние, но занимал лишь тысячную долю от длины столицы и миллионную - от провинции".
   "...покрытое мутными бессчетными пятнами серого, зеленого, голубого и других оттенков".
   Без царя в голове, в лоб, трах-бах. Текст рекордный по наивности: сколь преувеличена степень зашоренности населения, столь же преувеличена скорость понимания и помудрения правителей, воспринимающей информацию стократ быстрее, чем главгер передаёт её. Хотя, впрочем, информация эта так рекордна по безликой всеобъемлющести, что, действительно, лучше проглотить её разом, как таблетку, а не разжёвывать по кусочкам.
  
   Котенко А.А. Объяснительная записка
   Увы, я не поняла, зачем это нужно читать. У юмора должен быть смысл. Может быть, если эти отрывки написаны, имея в виду конкретных людей, это - для них - забавно, на уровне капустника. Но не "для всех". Я не уловила никакого отсыла ни к чему общечеловеческому.
  
   Холоденко И. Книги Которые Читают Нас
   Недодумано, увы. Или я не поняла додумки.
  
   Константин К. Вирус
   "Это вирус, - подумать только... Ранее не встречавшийся, но всё же вирус. Антибиотик мы с вами подберём в ближайшее время, хоть это и не просто. Как я уже говорил, этот вирус не образует колоний на питательных средах, что затрудняет, в определённой степени, выбор препарата".
   Антинаучно, антиврачебно, невообразимо абсурдно, потому неинтересно.
  
   Герасименко А. Острова
   У мотоцикла есть цепь? Есть. Её видно снаружи? Что-то, я никогда не видела.
   Оч хороший рассказ. Однако самое фантастичное в нём - это непромокаемость телефона.
  
   Markus50 Свет за спиной
   Оч долго непонятно, зачем оно всё. Хотя очень изобразительно здорово. Однако "передвижки" я видела в кино настолько точно такие, что кажется, что они оттуда списаны (не помню, как фильм называется; там гадкие инопланетяне, изучая природу человека, "похитили" город, наблюдали жизнь в нём, и каждую ночь перестраивали - "передвигали" - все постройки и меняли людям судьбы и, соответственно, память). Идея - вариант мироздания - понятна только в своей главной части, однако, сама по себе скучновата. Но воплощена хорошо. Очень хорошо. Кинематографично.
  
   Артемьев Р. Николай Павлович
   Непонимания, как происходит подключение к натуральным снам, не должно быть, а обязано быть объяснение того, как это происходит.
   Всё хорошо, но авторской позиции не хватает. Мне всегда меньше нравятся вещи, в которых герои просто использованы автором для демонстрации.
  
   Обломовщин Сна снежный лотос
   Увлекательно описана идея "вещи сна", она даже может и запомниться, очень реальна. Но главным сюжетообразующим элементом стало "человеческое", а оно как раз получилось схематично и неубедительно, на мой взгляд. Как будто про дримсерфинг и охоту за "вещью" писали с удовольствием, а про остальное - отрабатывая сюжет.
  
   Неуймин А.Л. Брутальные схватки на бытовом уровне
   Идея слишком с натуры: вариант существующего, плюс на конкретно супружий вариант тоже много похожего - откуда-то у меня впечатление, что что-то похожее я читала не раз. Но сделано со вкусом, и размер честный.
  
   Трищенко С.А. Ohne Mechanismus
   Замечательное настроение и атмосфера текста. Но задуматься не получается из-за натяжки "Это в старых сказках говорится, будто было когда-то какое-то "топливо", которое горело. Но люди давно забыли, что означают эти слова". Раз есть кумыс, значит, есть чему гореть.
   Наверное, можно (и даже нужно) признать означенную натяжку за условность текста. Если попытаться быть объективной, потому что субъективно мне она помешала.
  
   Суржиков Р. Часть света
   Завязка и развитие - хорошо, развязка - автор вдруг упал. "Выходит, вы называете мусором чувства?.. Вы забыли половину человеческих чувств! Как вы живете после этого!" Слишком этот вывод не следует из ничего. "Духи" же не видели всего того, что видел читатель, только обменялись парой реплик с патриархом. Показалось, что автору надоело писать, или что началась трансляция матча, и он поспешил поставить точку.
  
   Быданов А.А. Колонизация
   Безвкусен отрывок с ужином, неоправданно срыгивание (естественно было бы устроить, как у коровы, последовательное соединение желудков), упрощённая концовка, а главное - непонятно, зачем необходимо с таким трудом заселять "первую и пока единственную планету с непригодными для человеческого организма условиями существования". Слишком примитивное изложение.
   "В этом была основная проблема, и никто не знал, в чем причина. Ее я заметил сразу же, приятные мягкие черты лица, рыжие волосы едва ложатся на плечи..." Причину? У причины?
  
   Талан А.С. Летняя практика
   "Папе не надо было декомпрессироваться - он быстро поднялся" - А не наоборот? Быстро - это и есть плохо
   Последний абзац не юношеский.
   Хорошо всё, что про погибание в одиночестве.
   Не дотянуто до подростковой интонации.
  
   Ракитина Н.Д. Жанна
   "Целый день в шкуре, точнее, в разуме исторической личности -- это стоит потраченных денег". Слишком в лоб, осторожнее бы.
   "Возможность раз и навсегда выбрать из двух путей: материального благополучия и престижа -- и чего-то, презираемого общественным подсознанием, хотя и преподанного, как идеал".
   Сыро. Слишком много пышных и идеологических слов. Нет никакой проработки, обоснования, почему героиня решила пожертвовать собой: в последний момент заменить приговорённую к смерти ЖДарк, отправив её вместо себя в будущее, в своё тело. У этого должны быть эмоционально серьёзные причины, а не несеолько идеологических слов в финале. Героиня же не прожить жизнь или часть за ЖдА хотела, а только последний час ("возможность раз и навсегда выбрать из двух путей..." в рассказе не осуществляется, потому что главгерша выбрала и получила не путь, а смерть в конце пути). Либо она хотела спасти именно Жанну так сильно - почему? Либо она так плохо к себе самой относилась, не ценя свою жизнь - так хоть применение найти. Либо... Всё это - серьёзнейшие эмоциональные причины, которые должны быть реально обоснованы, источник их - показан. Без этого текст остаётся только фант-упражнением. Которое тоже не выдерживает столкновения с "реальностью". Например: а хорошо ли будет Жанне в социальном окружении, в котором она окажется? Или вот ещё: представьте, что некоторое время спустя кто-то другой отправится в то же путешествие с той же целью. Потом - ещё... Ведь задачи типа "спасти ЖдА" обдумываются и воспроизводятся обществом - при наличии технической возможности - с частотой, сравнимой с частотой распространённых психических расстройств. Уверена, что при наличии описанного в рассказе вида туризма, спасать Жанну будут несколько раз в год. При этом, каждая следующая вытесненная (назад, в будущее) душа окажется в чужом теле. Некоторые души будут бороться, не давая себя "спасти". Некоторые туристы будут возвращаться, чтобы уломать неразумно-непокорную........ Тут завязка для сатирической повести в духе Станислава Лема :)))
  
   Лысенко С.С. Гофер
   Рассказ, безусловно, хороший. Но мне как среднему читателю не очень нравится потому, что я всегда ищу реалистической устойчивости для описанной фант-ситуации, а она неустойчива. Сеть как на описана функций своих не выполняет и существовать вряд ли может. Если может, для тех, кому она нужна именно в таком виде, то параллельно будут созданы иные доступные базы данных, или новые, или повторение пройденных. Зачем так уж нужно нанимать сетелазателя за деньги, когда адрес Сары О'Коннор можно найти в в телефонном справочнике (на бумаге), адрес культового кулинара Квазимирского - в Жёлтых страницах (на бумаге), а публикации по трансдермальным безыгольным инжекторам - в Index Medicus (на бумаге).
   Автор создал полнокровное описание того, что кажется не имеющим смыслового обоснования. И я по-читательски гадаю, зачем мне это читать. Уповая, что это окажется формальной основой для чего-то по-настоящему основного.
   Вот поворотный пункт; возможно - "настоящая" завязка: "...зачем-то загоняю когти в землю и - вот те на! - натыкаюсь на некую жестянку. А интересно! Притаскиваю я, значит, сию хреновину в нору, счищаю грязь, кручу то так, то эдак". См стишок в аннотации... Жду Основного... Но, увы. То, что следует как Основное, скорее всего, само придумано как обоснование для описания предыдущей нежизнеспособной ситуации. Мышь укусила себя за хвост.
  
   Тапашин В. Шайтан-ящик
   Идея хорошая, но недоиспользована, не закруглена, нет концовки, всё проговорено довольно безликим способом, главгер не состоялся, у него нет ни одной личной черты, развитие ситуации не состоялось, её завязку, разработку и развязку преподнесли главгеру на не заказанном, не искомым и не отбитым главгером в бою блюдечке три словоохотливых (два из них - неоправданно и слишком легко словоохотливых) персонажа. Поэтому ситуацию не удаётся прочувствовать, а только зафиксировать.
  
   Галь М. Последняя ласточка
   Роскошная завязка, времени на чтение её не жаль, а развязка как-то не получилась. Уж не говоря, что в описанном мире, когда всё - лесная Россия, и только города сконцентрированы как противоположность лесу и натуральной по жизни территории - в таком пространстве извести такой распространённый вид птиц, как ласточки-береговушки, вряд ли возможно, а если и возможно, то сохранившиеся особи быстро заселят всё заново: есть же где. И концовка не выстрадана текстом, не вытекает из него. Оторвана. Увы. Не было бы эпиграфа - так и вообще бы... Не доделано, жаль.
  
   Марченко А. Вам письмо!
   Надо же: раньше антиутопии писали как предсказание будущего, а сейчас - на основе хорошо знакомого прошлого. Интересно, поймут ли нынешние двадцатилетние этот рассказ так, как нынешние сорокалетние. Если нет - тем более, хорошо.
   Три рассказа связались в тройку: Вам письмо, Ohne Mechanismus и Модулятор настроения.
  
  
   Токарев С. Сердце капитана
   Этот рассказ надо бы читать с конца. Потому что в конце тон предания соблюдён. А в начале читается как попытка реализма, и поэтому всяческие технические нелогизмы цепляются за внимание и оставляют ощущение, что рассказ не выдерживает разрыва на техническую прочность описанной реальности. Бросание лота посреди океана абсурдно, тем более что тут же упомянута акустика; нарочитая (специально для читателя) лекция врача, очевидно, должна быть общим местом в мире, где такой вид транспорта обычен; плаванье на глубине в целях грузоперевозок и в отсутствие масштабных боевых действий представляется разумным только во время бури, каковое состояние, вроде, не является непрерывным состоянием океана, во всяком случае - оно таким не описано, так почему они держатся за глубину, хотя очевидно, что чем глубже, тем труднее? И уже совсем не хочется придираться к способу спасения рыбки подключением сердца человека: ладно уж про группу крови, но ведь и убивать человека было незачем: подключить на время в параллель. В общем, чтобы всё это извинялось жанром "предание", над жанром надо было поработать тщательнее. Не только в конце рассказа.
  
   Дрожжин О.А. Снежинка на ладони
   Рассказ интересный, продуманный, хотя и написан довольно механически. Но кажется, что повествование как-то понапрасну провихляло некоторую часть дороги. Завязка со страховым случаем кажется натянутой, потому что упасть в доме и сломать руку, кого ни вини - это тот же самый случай; для чего понадобилась ситуация с живым домом, если он никак не сыграл, и без него рассказ ничего не потерял бы ни по смыслу, ни по построению?
   Зато смысловая канва приковывает внимание, и главное: поставленный вопрос - серьёзный, не имеет однозначного ответа, и хорошо, что автор не пытался на него ответить. Вопрос прозвучал, позиция автора понятна, развитие событий приковало внимание к вопросу. Вот только бы композицию обдумать ещё раз и над стилем поколдовать (а то больная девочка - уж совершенно как с конвейера), и вообще, заиндивидуалить детали, ибо и бабушка с её вареньем и выпечкой для соседских детей - тоже очень серийная. Рассказ как из лего сделан, из готовых кусочков-штампиков. А конфликт хороший заявлен, и концовка отличная.
  
   Егорова Н. Три к одному
   Живо, динамично, стильно, детально, весело. "Самое интересное, что никто не возражает. Даже сам андроид." Я в первый, наверное, раз за конкурсное чтение в голос засмеялась. Ну, может - в третий. Отличный рассказ.
  
   Голдин И. Классики в тумане
   Отлично, нет слов.
  
   Голдин И. В последний час
   Если бы редактором была я, то издала бы книжку Ваших рассказов. Не хуже, чем про пилота Пиркса. Если не лучше.
  
   J Резиновая Зина
   Прошу прощения, но цитирую себя же, из объяснения к другому рассказу: "мне кажется немного ущербным метод, когда создаётся интуитивно отвергаемая читателем - на уровне отрицания осуществимости - модель мира, и потом читателю же доказывается её ущербность. Но такую же претензию можно и к Брэдбери предъявить, так что ничего". Однако в этом рассказе уж настолько искусственная модель, что не знаю. Концовка приятная и неожиданная. Но это - всего три строки.
  
   Малахова В. Стеклянная роза
   Хорошо написано, но проверяю на зуб идею - и она прокусывается, потому что противопоставление странное: разве жизнь в любви с любимым мужем/женой и ращение детей находятся в техническом противоречии с возможностью продления жизни? А если нет - то к чему было огород городить?
  
   Неуймин А.Л. Фата-Mоргана
   Шло, шло повествование к развязке, а развязки-то и нет. Есть объяснение произошедшего - иное, чем казалось во время чтения. Плохо, что это объяснение: а) не имеет самостоятельного значения или интереса, и б) не имеется авторского отношения к нему. Рассказ долгий, а родилась мышка.
  
   Семнов О. Чудачка
   Написано хорошо, но главную идею не могу понять. Вот распродаст она всю свою библиотеку, при таком темпе, по сумке в день, на это очень уж много времени не понадобится - и что потом? Разлучит она свои книги, как распродают семью негров в низовья реки, по одному - и что потом? Складывается впечатление, что библиотека у неё нескончаемая.
   Или она их печатает?
  
  
   Халь Е. Каждому свое
   К сожалению, для меня этот рассказ - поток бессмыслицы. Кого жалеть, кому сочувствовать, за кого болеть, чего хотеть, как относиться к главгеру - автор не сказал. Всей полученной информации не могу найти никакого применения, потому она исчезает из моей головы непосредственно по мере прочтения рассказа: читая абзац, уже не помню, что было в предыдущем.
   Что читателю нужно обдумывать и запоминать? Вот такую инфу, к примеру:
   "Безумному поэту удалось сделать это не только потому, что он был "маджнун" . Кувшин сам по себе имеет огромную силу, потому что архангел Джабриль выбрал сей предмет в качестве доказательства величия Аллаха".
   Или:
   "Шоггот - бесформенный "угорь" из пузырей протоплазмы, низшее создание безвременья Фаны, мог принять любой облик, предварительно убив его владельца. Он обволакивался вокруг жертвы, растворяя в себе плоть и кости, высасывал душу, память и сам становился тем, кого уничтожил. А память жертвы, ее привычки и душа - будь то человек или зверь - навсегда оставались в коллекции шоггота. Поэтому в качестве разведчиков пузыри были незаменимы, чем и пользовался Азатотх".
   Да, это я бы у автора и спросила: что из его текста надо читателю понять, обдумать и запомнить.
   Вот в чём вопрос.
  
   Первая С. Выкуп
   Страху нагнали, а всё ж как детский кошмарик. Слишком выдумано, колорит выдумки довлеет над главным вопросом, почти ничего от него не оставляя. (Да, вот такая странная вещь. Но это, вообще-то, явление. Много таких рассказов, где смысл кажется нужным автору только как повод поупражняться в создании колорита. Смысл используется как пяльцы, очень тонкие, для всего остального, и это очень чувствуется: что мысль была не причиной, а только поводом для плетения словесных кружев. Сейчас не буду припоминать все примеры, но вот хоть В.Малаховой рассказы часто оставляют такое ощущение.)
  
   Ракитина Н.Д. Фея
   Просто: он совершил добрый поступок (или не совершил подлости, или ещё как-то пожертвовал личным ради... чужого личного), и его совершенно неразрешимые проблемы чудесным образом разрешились: умирающая от смертельного поражения возлюбленная, похоже, вознамерилась выздороветь. Прям не отходя от кассы. То есть, не выходя из капсулы.
   Нет, это не убеждает. Слишком всё скоренько. Тем более, что в описанном скверном положении главгер описывает себя с такой вот иронией: "И морда -- ну точно три дня не ел и пил без просыпу что-то покрепче газировки".
  
   Рашевский М. Нерекомендованное поведение
   См. комментарий к рассказу "Резиновая Зина". Но жестче. В "Н.П." ничего хорошего увидеть не могу. Убеждать читателя, что жизнь описанная бедновата и плоховата - незачем, читатель это и так сразу понимает. Автору не удалось убедить меня в том, что его мир мог возникнуть таким, как он описан. За использование идеи "бескнижного" мира будущего давно пора штрафовать, так хоть бы правдоподобность какую-никакую обеспечили - а и её ж нет. "А... зачем? Зачем тексты заносить на бумагу, если для передачи информации существует сеть? Возникает потребность в тексте с художественной информацией - пожалуйста! Несколько секунд - и любое классическое..." - да ни за что. Представьте себе, что в трамвае видите кого-то, кто заострённой палочкой царапает по глиняной дощечке. Ваша реакция разве будет такой: "А... зачем? Зачем выцарапывать по глине, если для сохранения информации существуют бумага, ручка, компьютер, в конце концов? Возникает потребность в ... - пожалуйста! Несколько секунд - и ...." Да ни в жисть. Либо посмотрите как на ненормального, без сравнения с нормой (потому что очень уж это сравнение глупо), или, как большинство нормальных людей, заинтересуетесь самим процессом/предметом, без, опять же, глубокомысленного обдумывания того, чем этот процесс/предмет "хуже" сегодняшних технологий.
   Посмотрели в книжечку - и изменилось мировоззрение, самоощущение, поведение? Так просто? Тогда: а) не верю, что такой мир мог возникнуть - он слишком неустойчив, он просто не мог дойти до такого состояния; б) не верю, что изменилось. Тут в мире, где книги пока ещё живы, человек, который не научился Читать, смотрит в книгу и видит фигу; учиться читать - это не буквы складывать; в) ах, оказывается, любое классическое произведение записывается прямо из сети - в мозговые клетки; но тогда, зачит, чего-то туда уже записано, и даже если * А.С. Пушкин "Красавица" и ** (с) Моритаке случайно не знакомы главгерше - всё равно она с какой-то классикой не могла не встречаться, а следовательно, всё то, что так её удивляет - улыбки, смотрение друг на друга, радость общения - должно уже в мозговых клетках иметься настолько, чтобы... не удивляться, и, чтобы, опять же, сделать этот мир невозможным.
   Этот рассказ - конструкция на глиняных не только ногах, но и на руках, и голове, и животе, и т.д.
  
   Сешат Супер-мобил
   Этот рассказ в разных вариациях часто встречается, я бы сказала. Скучный, пошловатый, туповатый и грязноватый и бесцветный главгер, с которым читателю непонятно что предлагается делать: то ли брезгливо нос воротить, то ли жалеть, то ли, напротив, сочувствовать ему и желать удачи. Авторская позиция не просматривается. Рискну предположить, что главгера автор всё же не боготворит, однако так подробно и многословно описывать этого жалкого персонажа - уже почти уголовное преступление, на фоне которого наличие главной простенькой мысли не кажется смягчающим вину обстоятельством.
  
   Сешат Заведи себе бога
   Я поняла, что автор хотел что-то сказать, но не поняла, что. Что он параллелит существ, которые в рассказе именуются "богами", с собачками - поняла. Но не поняла, что, в таком случае, означает слово "бог" в этом рассказе: ясно только, что не то, что у нас, вне рассказа. А зачем тогда это слово употреблять? Надо другое изобрести.
   Намерение главгера - извести мир человеческий (чуть не написала "божий") после своей смерти? Если я правильно угадала, то - и что? Автор же никак психологически не обосновал такое желание главгера, а потому оно никак художественно не играет. Называть халвою мало, надо, чтобы сладко стало. Кроме того, главгер описан как надутый болван. "Я же всего могу добиться сам. Нет - я уже всего добился! А это... собственно, это было последнее моё несбывшееся желание: куплю, мол, самого великого из созданных на моём веку богов, построю ему золотую клетку с садами и фонтанами, и буду любоваться. Гостей буду приглашать - пусть тоже восхищаются. Очень простое желание - показать, что мне не нужен даже самый сильный бог на свете, потому что я всего могу добиться сам. Он будет просто украшением. Роскошью - дорогой и ненужной. Я буду получать от обладания этим рабом эс-те-тическое наслаждение. У меня, видите ли, отношение к некоторым вещам эстесткое, а не потребительское... как у всякого быдла, которому вечно надо что-то выклянчить у общественного жертвенника..." - так не разговаривают персонажи, мнением и желаниями которых мне как читателю интересно интересоваться. Герои, которыми я могу интересоваться, могут быть ещё тупее или глупее описанного умного советника, но... Может быть, описание тупого должно быть поумнее, поизобретательнее, потоньше? А то ведь сформулировать заказ таким образом: "Такого раба, которого не видел свет. Безумного дорого. Бесконечно талантливо сделанного. Неимоверно сложной структуры" - тут много писательского умения и не нужно, и выдумки никакой не требуется. Кроме "чтобы сразу было видно, что тачка крутая", здесь никакого технического заказа не содержится, и потому даже не понятно, чем так заинтересовалась акка. Мне заинтересоваться не удалось.
   В начале было обещание некоторого колорита, попытка создать атмосферу, но как дошло до смысла - так всё и рухнуло.
  
   Ветнемилк К.Е. Аномальный градиент
   Красивенько, и это плохо.
   Техноидея подменена описанием тысяч миллионов вольт от двух электростанций и наливающихся оранжевым свечением табло - ладно, приемлемо. Главное действие главгера - вернуть главгершу на Землю - вовсе никак не прописано, брошено, как кость читателю - плохо. Зачем было её возвращать, и не лучше ли ей там было с мужем в космосе - вопрос, который немедленно приходит в голову. Недоговорённости превращают простой рассказ в шараду, которую лень обдумывать. Ну, вернул, ну, сидела в кафе. Любит ли по-прежнему мужа? Не интересно думать об этом, потому что непонятно, почему это важно.
   "Я вскочила и в одной ночной рубашке, босиком выскочила на балкон. Во дворе разворачивалась чужая машина. Был февраль, на улице стояла лютая стужа. Кожу на теле мгновенно стянуло морозом, в ноги словно впились ледяные иглы. А я все стояла на снегу, смотрела в черное звездное небо и застывающими на щеках слезами плакала. Нет, не от боли, а от одиночества и разочарования..." Это непредставимо как устная прямая речь в разговоре с сотрудником.
  
   Вознесенский В.В. Сто милливольт души
   Глубокомысленно. Про "чистилища", промежуточные пространства, которые нужно пройти, про то, что бывает по дороге и что происходит с теми, кто смог-несмог пройти, про проводников и экскурсоводов в тех местах я как-то читала и смотрела так много, что расплывчатость более не воспринимаю. Только определённость мысли и чёткость авторской позиции и относительно "что", по поводу "зачем". Видеоряда, нормальных описаний - не достаточно.
   Если очень сильно подумать, то "что", в общем, прочитывается. В каком-то смысле это то же самое "что", что в рассказе "Бабочек спящих крылья". Технология меняется, но суть жизни (в данном случае - смерти) - нет. (Забавно, если окажется, что это тот же автор.) Но после расплывчатого длительного описания повышенной загадочности думать не хочется.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"